— Черт подери! — Киан яростно выругался. — Верните её, — приказал он Рейнольдсу.
— Киан, будь благоразумен. Всё кончено и у нас мало времени.
— Чёрт. Чёрт, чёрт! — Ещё бы немного и он бы удовлетворил свою жажду. Заблудшая часть Киана забилась в ярости, что всё так быстро закончилось, и опасаясь сделать то, о чём позже сильно пожалеет, он вышел из операционной, приказав команде позаботиться об остальном.
Афина как раз выходила из палаты пациента, когда в коридоре появился Киан. Заметив её, он на полной скорости подлетел к Афине, схватил её за руку и, не сбавляя темп, потащил за собой. В каждом его шаге чувствовалась клокочущая ярость и Афина с трудом поспевала за ним. Подойдя к дежурной палате, он распахнул дверь, втолкнул Афину внутрь, а затем со стуком захлопнул дверь и закрыл на замок.
— Киан?! То есть, доктор О'Рейли. Что происходит? — в полной растерянности и немного напуганная его подведением она попятилась. С каждым её шагом назад он делал шаг вперёд и в конце концов, обогнув всю комнату, она упёрлась спиной в стену — бежать было некуда.
— Хм…, — она нервно закусила нижнюю губу и подумала, какого лешего происходит? Она сделала что-то не так? Допустила ошибку? Может…
Все мысли разом улетучились, когда Киан с диким рыком впился ртом в её рот, собственнически захватывая её губы в высасывающем душу поцелуе. В этом поцелуе не было страсти. Это был поцелуй обладания. Его ладони больно сжали её талию, он потянул её к своей груди, сплавляя их тела в одно целое. Его язык не принимал отказа: он с силой раздвинул её губы и начал исследовать каждый миллиметр рта. Голова у Афины закружилась, а пульс взлетел до небес. Этот поцелуй был жадным, всепоглощающим, он забрал у Афины всё, что она старалась сохранить в неприкосновенности. Киан врывался в неё как хозяин, делал её своей собственностью и ставил своё клеймо. В тот момент Афина даже не знала, где заканчивался он и начиналась она. Хотя девушка и была напугана, её тело затрепетало, и она стала отвечать на его прикосновения.
Каким-то образом её руки обвились вокруг его шеи, пальцы спрятались в волосах, и, чтобы стать ещё ближе, Афина поднялась на цыпочки. Она встречала его лицом к лицу, ведомая вперёд силой их связи и его вкусом у себя на языке. Она никогда не думала, что уязвимость может вызвать такой всплеск эндорфинов. А Киан сейчас был уязвим — не важно, признавал он это или нет — и искал того, за кого мог бы ухватиться, как утопающий за соломинку.
