Объясняя мне все это, он следил за экраном, на котором было хорошо видно человек тридцать вооруженных людей, медленно и осторожно крадущихся сквозь густой подлесок.
– Как же случилось, что ты не заметил меня, когда я прокрадывался в лагерь?
Вилфред поморщился и досадливо потер себе подбородок.
– Ты родился под счастливой звездой, совсем-белый-мбвана. Я отвлекся в этот момент, следя за пантерой, которую обнаружил на втором холме, и из-за нее прозевал тебя. А когда ты был уже внутри лагеря, радар был бессилен обнаружить тебя. Если бы не это…
Он помолчал, потом добавил:
– Правда, я получил приказ Дока не убивать тебя, кроме как в самом крайнем случае.
Звук первого взрыва был негромким, скорее приглушенным, но он встряхнул прицеп. Почти сразу раздался второй, такой же, и через две секунды – третий. Это должен был быть грузовик с боеприпасами. Прицеп сильно качнуло, и он медленно покатился. Взрывная волна, как кувалдой, ударила по металлу стен и почти оглушила нас. Не имей прицеп звукоизолирующей прокладки в стенах, нам запросто разорвало бы барабанные перепонки.
Вилфред первым вскочил на ноги, открыл дверь и выпрыгнул в клубящиеся вокруг прицепа облака дыма и сполохи огня. Прежде чем исчезнуть, он повернулся и успел крикнуть мне что-то. Я не услышал ничего, но прочел по губам:
– Не стой, как дубина, мать твою!
Я бежал вслед за негром, но в другом направлении. Я бежал не вниз, а вдоль склона, стараясь создать между собой и приближающимся взрывом как можно более густой защитный слой из деревьев. От Вилфреда я знал, что в прицепе оставалось еще десять ракет, то есть двести килограммов тринитротолуола. Взрыв подобного количества взрывчатки был способен снести всю верхнюю часть холма.
Я успел преодолеть сорок метров, что вывело меня из зоны непосредственного действия взрыва, тем более, что большая часть его энергии должна была бы уйти вверх. Внезапно я почувствовал, как что-то толкнуло меня в спину, но ничего не услышал. Меня подняло в воздух. Откуда-то прямо передо мной возникло дерево и я погрузился в темноту.
Когда сознание вернулось ко мне, я все еще продолжал чувствовать себя оглушенным. Болело все тело, все мышцы и кости, но особенно голова и уши. Дым едва начал рассеиваться. Вершины холма больше не существовало, так же как и большей части деревьев на всей территории, примыкающей к ней. Оставшаяся часть леса была завалена их расщепленными, искореженными, вырванными с корнем стволами и ветвями. Одно из них упало в нескольких сантиметрах от меня. Еще немного и его ствол, толстый и тяжелый, словно обломок скалы, размозжил бы мне голову.
