На бумаге расчеты казались убедительными, но должен сознаться: по мере приближения старта я осознал, что моя судьба зависит от тех предположений, на которые опирался расчет, а кто мог бы поручиться за их абсолютную надежность? Слишком поздно до меня дошло безрассудство столь сумасшедшей авантюры!
Огромная шестидесятитонная ракета в начале эстакады в милю длиной показалась мне гигантским гробом — моим собственным, в котором я упаду обратно на сушу или на дно Тихого океана, или же улечу в необъятный космос, где придется блуждать до конца моих дней. Я испугался… Это чувство приходило ко мне раньше, но только теперь ощущался не столько страх смерти, сколько внезапное осознание могущества противостоящих мне космических сил, и это временами лишало меня уверенности в своих возможностях.
И тут послышался голос Джимми.
— Давайте в последний раз, прежде чем вас выпихнут с Земли, осмотрим все внутри старой корзины, — предложил он, и мое волнение и все предчувствия утонули в звуках его спокойного голоса.
Вместе мы проверили кабину, где сосредоточены приборы управления, достаточно вместительную и комфортабельную спальную каюту с широкой и удобной койкой, стол, кресло, материалы для письма и небольшую, хорошо подобранную библиотеку. За кабиной находился маленький камбуз, а за ним — кладовая с годовым запасом консервированных и обезвоженных продуктов. Здесь же размещались электрические батареи для освещения, приготовления пищи и обогрева. Тут же было место для динамо-машины и газового двигателя. Отделение на корме занимали главный двигатель и сложные механические устройства, по сигналам от приборов управления снабжающие горючим камеры сгорания.
Перед кабиной управления размещался отсек с резервуарами для воды и кислорода и с большим количеством разных полезных и бесполезных инструментов, оружия, необходимых как для обеспечения безопасности, так и для комфорта в столь длительном полете.
Все было тщательно укреплено в предвидении внезапного рывка от ускорения, возникающего при старте. Я знал, что в космосе сильные перегрузки при движении с выключенными двигателями ощущаться не будут, но при старте они неизбежны. Ракета имела особую конструкцию, призванную по возможности ослабить действие ускорения при взлете. Она состояла из двух ступеней, вложенных одна в другую, причем меньшая значительно короче большей и имела собственные двигатели, а также систему остроумно сконструированных гидравлических амортизаторов, призванных смягчить действие инерционных сил во время старта. Все это при правильной работе обеспечивало безопасный взлет.
