— Накануне первого тура, отчасти между первым и вторым туром, многие открыто говорили, что Явлинский может улучшить, в частности, и качество будущего правительства, если он пойдет на компромисс с президентом, тогда еще кандидатом в президенты. Почему Вы этим шансом не воспользовались?
— Еще до первого тура, несмотря на все те электоральные потери, которые я нес как кандидат в президенты, я по приглашению Ельцина вступил с ним в переговоры. Затем мною было предложено создать независимое правительство. Все обратили внимание на требование отставок, но дело было вовсе не в отставках. Дело было в том, чтобы создать правительство устойчивое, целостное, с единой программой, с единым взглядом на то, что и как нужно делать. Предлагалась коалиция между “партией власти”, возглавляемой Ельциным, и демократической оппозицией спривлечением всех других демократических и центристских сил. Была идея создать более устойчивую систему, при который власть опирается не только на одного человека — президента, но еще и на тех, с кем он вступает в коалицию.
— Я хочу уточнить. Имелось в виду классиче-ское коалиционное правительство, солидарное и ответственное, опирающееся на большинство в Думе и принимающее решение только тогда, когда все фракции дают на это добро в рамках коалиционной стратегии, и тогда все фракции обязаны поддерживать это правительство? Не то, что называет Виктор Степанович Черномырдин, когда, например, мы видим включенным в правительство, в частности, коммуниста Тулеева, что не обязывает фракцию голосовать за правительственный проект бюджета?
— Классического коалиционного правительства не получится, поскольку ничего такого в Конституции нет, и большинство в Думе сложно создать, но твердо иметь в нижней палате около половины голосов можно было бы вполне.
Более того, создавалось бы публичное правительство, ответственное. Это не просто какие-то люди, зачисленные в правительство росчерком пера. Политики, вошедшие в это правительство, несли бы солидарную и персональную ответственность за все, что администрация делает. Тогда, даже в случае болезни президента, ничего бы сверхъестественного не происходило: президент бы поправлялся, а правительство бы работало.
— Ельцин не принял Вашу идею. Что было потом?
— Уже после выборов мы заявили, что готовы принять участие в правительстве, но на определенных условиях, принципах, если это будет единая, цельная, системная работа, и прийти туда (по крайней мере, вэкономический блок) солидарной командой. Мы провели соответствующие переговоры с Черномырдиным, предложили структуру этого правительства, предложили программу действий. Но это не получило никакого развития.
