Нет.
Нет-нет…
– Капитан ведь җаловался тебе на привкус железа во рту, правда? – голос её липкими щупальцами за горло хватает, душит. – Тебя тогда еще на свете этом не было, Эмори, но если полистаешь летописи, то наткнёшься на один весьма любопытный факт связанный с чумой в двадцатых годах.
– Что ты с ним сделала?! – каркающе восклицаю, бросаюсь вперёд, к Сэйен, сжимая ледяными пальцами прутья клетки и требую у неё ответа, но стерва эта даже не дёрнулась, даже не моргнула, чёрт бы её побрал!
– По моим подсчётам, заражение капитана произошло два с половиной месяца назад, - говорит, как ни в чём не бывало.
Что?.. Нет, не может быть.
– Чушь! Дьен уже больше трёх месяцев не выезжал за периметр Αльтури!
– А кто сказал, - обнажает зубы в оскале, – что заражение произошло… вне периметра?
– Ты блефуешь, – головой трясу. – Чума в двадцатых годах была ещё одним «подарком» Motrifero! Не в твоей власти заразить человека болезнью, которая давным-давно канула в лету.
– Болезнью, - словно нечто мерзкое попало на язык, выплёвывает Сэйен это слово. - Поговори с отцом. Пусть расскажет тебе одну очень занимательную историю, касательно так называемой чумы. А после этого… советую тщательно следить за своим красавчиком,
и как только его кровь, попавшая под солнечный луч, свернётся чёрной каплей, бей тревогу, крошка, поторопись и приведи мне бойца в максимально кротчайшие сроки. Тогда и получишь от меня приз в виде пузырька с противоядием.
– Противоядия от чумы не существует, - совсем тихо, хрипло отвечаю, горло от спазма сжимает.
– От чумы – нет, - кивает Сэйен, холодно улыбаясь. — Но кто говорит о чуме? – Поднимается на ноги и уже шагает к двери, как решает добавить напоследок: – И даже не спросишь, почему в этой клетке сейчас ты, а не капитан?.. Почему отравили его, а не тебя? Почему ты вынуждена спасать жизнь своему возлюбленному, а не наоборот?
Молчу.
Не желаю отвечать. И ответ слышать не җелаю.
– Сама всё знаешь, – мрачно усмехается Сэйен, открывая стальную дверь,и её силуэт охватывает свет луны. - Это главная причина, по которой здесь ты, а не он, девочка. И у тебя всё еще есть право выбора. Мать учила меня… что выбор должен быть у каждого,иңаче ты станешь рабом собственной судьбы.
– Твоя мать не была рабом, – хриплю едва слышно.
– Моя мать умерла им. - И дверь с лязгом захлопывается, вновь погружая меня во тьму.
Она права.
И я понимаю, почему в этой клетке я, а не Дьен.
