Тамир продолжил за меня выбивать из него дурь. А я подбежала к кровати, стянула простынь и накинула её на Дано.
— Дано?
— Нет. Не надо, пожалуйста. Не надо. Только не опять… — он шептал малоразборчивые слова и смотрел перед собой невидящим взором.
— Милый, все хорошо, это я, Эра, — протянула руку ему навстречу, чтобы погладить его по голове. Но он испуганно вздрогнул, а потом со всей своей небольшой силой стукнул меня своим кулачком по скуле. Я немного отшатнулась и схватилась за стенку, чтобы не упасть.
— Ааай. Это было больно, Дано!
Потерла щеку и посмотрела на него, на этот раз его взгляд выражал понимание. Он, наконец, узнал меня.
— Эра? — потерянно произнес мальчик, а его губы и подбородок задрожали.
— Да, милый. Это я. Все хорошо, — медленно протянула руку к нему, но он уже сам бросился в мои объятья и стал беззвучно вздрагивать на моих руках. Пытается не выдавать свои слезы, хочет быть сильным. Сильнее прижала его к себе и улыбнулась.
— Все будет хорошо.
Рядом послышался зловещий смех, от которого Дано сильнее задрожал и уткнулся головой в мое плечо.
— Дура, — злобно прошипел пират. — Вы отсюда не выберетесь живыми. Утром все меня будут искать, а когда не найдут, придут сюда и прикончат вас. Со всеми вам не справиться, — и он опять самодовольно оскалился своими отбитыми окровавленными зубами. Это было то еще зрелище.
Тамир в последний раз стукнул его, и капитан бессознательно рухнул на пол. Наклонился к нему и стащил передатчик с руки.
— Пусть пока будет жив, возможно, пригодится, — произнес Тамир и посмотрел на мальчишку.
— Эй, парень, ты как?
Дано не ответил, но и плакать перестал. Значит, набирается мужества.
— Тамир, он прав, нам нужен план. Он сказал "утром меня будут искать", значит, сейчас ночь на корабле и все спят. Вот почему мы никого не встретили. Это наш шанс сейчас что-то сделать.
— Джар хорошо разбирается в электронике, он скоро проникнет в рубку, я уверен. Скорее всего, там один, максимум два пилота. Пойду к нему и помогу, а ты, — он ткнул в меня пальцем и очень строго посмотрел, давая понять, что его решения не подлежит обсуждению. — Останешься здесь с Дано. И ни шага из каюты.
Внимательно смотрел на меня, ожидая моего согласия. Вот командир нашелся на мою больную голову! Но почему-то эта мысль заставила меня улыбнуться. Ни один мужчина раньше обо мне так не заботился. Кроме папы. Но он погиб.
Тамир, увидев мою улыбку, смягчил свой взгляд и подошел ближе, присев на корточки. Дано, наконец, повернулся к нему с уверенным выражением лица и произнес:
