Использую воду, чтобы медленно массировать Изабелль, преднамеренно нанося удары на этот восхитительный холм. Она стонет.
Я поворачиваю ее вокруг и прислоняю к себе так, что могу встать между ее ног с душем. Я скольжу рукой между ее ног, разводя их в стороны. Направляю головку душа в ее киску и перемещаю его туда и обратно, струи щекочат ее клитор и губы.
Она наклонила голову напротив моего плеча, я двигаю ее назад и вперед, готовя ее для себя. Чувствую, как ее тело застывает сейчас в новом виде напряжения. Смотря вниз, вижу, как ее соски стали твердыми от желания.
Я сдерживался, боролся с желанием согнуть ее и трахнуть, дразнить ее головкой моего члена, долбиться в нее со всей силы. Она такая скользкая и влажная. Я знаю, в чем она нуждается. Влажная и мокрая, готовая для меня.
Я убираю душ назад одной рукой и тяну Изабелль обратно к себе, проводя рукой медленные круги по ее животу и бедрам.
— Расскажи мне о себе, — бормочу я, замедляя темп своих движений. — Какой была жизнь, прежде чем ты была принята Эшкрофтами?
Все тело Изабелль накрывает напряжение. Но, как и ее тело, я должен знать ее саму.
Я оставляю нежный поцелуй на ее шее, поощряя ее доверить мне свое тело и свои секреты. Направляю свои руки вниз, дразня вершины ее бедер, проникая рукой к тонкой полоске волос. Она все еще напряжена, поэтому я двигаю одной рукой к груди, слегка играя с ее остроконечными сосками.
Изабелль издает стон.
— Скажи мне, — тихо говорю я, скользя пальцами глубже между ее бедер. Я провожу по ее опухшему клитору.
Она содрогается.
— Я была принята, когда мне было тринадцать. До этого я жила с приемными родителями и в детдоме.
— Что насчет твоих родителей?
Изабелль мнется. Я прекращаю поглаживания.
— Я никогда не знала своего отца, — говорит она тихо. — Моя мама была наркоманкой. Она разорялась слишком часто. Они забрали меня от нее, когда я была еще ребенком.
Я чувствую прилив гнева, но борюсь с этим. Она открыла для меня больше, чем кто-либо прежде. Все это является частью ее посвящения, принадлежащий мне.
— Помнишь ее? — шепчу ей на ухо.
Изабелль качает головой.
— Нет. У меня даже нет фотографии, — она замолкает. — Может быть, это к лучшему.
— Как ты была принята Карлом и его женой?
Я не хочу давить на нее слишком сильно, слишком рано, но у меня жгучее желание узнать правду. Могу сказать, что она не хочет раскрывать так много о себе, так что я стараюсь держать успокаивающий темп от уродства ее рассказов.
