Так думала миссис Сноуфилд.
Но Мириэль, хоть и чувствовала ее неудовольствие, но все-таки никак не могла прочесть ее мысли, и потому быстро о миссис Сноуфилд позабыла, развеселилась и сияющими глазами смотрела по сторонам.
Оркестр настраивал скрипки и виолончели. Сверкали наряды дам, черные фраки и белые манишки мужчин, мундиры военных… Вот появилась Рэйчел — как всегда, великолепная и ослепительная, она выделялась среди остальных барышень, как огненный мак среди полевых цветов. Недаром, видно, она выбрала в качестве украшения шелковые маки! Вокруг Рэйчел толпились молодые люди, Рэйчел сверкала улыбкой, трепетала ресницами, взмахивала веером… Пока не увидела Арчи, стройного и строгого, спускающегося по лестнице в зал. Арчи холодно кивнул своей невесте. Улыбка на губах Рэйчел погасла. Она с треском сложила веер.
— Это он! — вдруг воскликнула Дорис, схватив Мириэль за руку.
В зал вошел Томас, брат Рэйчел. Долговязый, неловкий, с морковно-рыжими волосами, всегда торчащими дыбом, не поддающимися ни гребню, ни даже блестящей пасте для укладки, — Томас вовсе не походил на свою красавицу-сестру, но Мириэль знала: для Дорис он прекраснее любого принца! Томас остановился, обвел взглядом зал… Увидел Дорис и решительно направился прямо к ней!
— Ах, Мириэль, что же мне делать? — простонала Дорис. — Мама мне велела весь вечер не отходить от нашего гостя и оказывать ему всевозможные знаки внимания… А мне так хочется потанцевать с Томми! Мы теперь так редко видимся! Ах, что же мне делать?!
— Я бы ради своего возлюбленного не только мамин приказ нарушила, но и дом родной покинула бы, всем бы пожертвовала, лишь бы быть рядом с ним, — шепнула Мириэль, не отрывая взгляда от Арчи: он шел по залу, приветствуя знакомых дам и пожимая руки мужчинам… Как же он был красив!
— Ты такая смелая, Мириэль, — всхлипнула Дорис. — Ну, будь что будет!
И она решительно шагнула навстречу Томасу Уорнеру. Томас сжал ее маленькие ручки, улыбнулся ласково, хотел что-то сказать… Но тут на весь зал прозвенел пронзительный голос миссис Сноуфилд, и все сразу умолкли, и даже музыканты перестали играть, а Дорис испуганно отпрянула от Томаса.
— Мон принс! Мон принс! Как я счастлива приветствовать вас! Вы все-таки снизошли до визита к нам, на скромный семейный праздник! — верещала миссис Сноуфилд, устремляясь навстречу вошедшему в зал молодому человеку.
Он был огромного роста, настоящий великан, и странно было видеть его широкие плечи и просторную выпуклую грудь борца обтянутыми фраком и щегольской манишкой! Странно вообще было видеть его в этом зале…
