Мириэль ахнула и всплеснула руками.
Арарита двинулась на Лирину, нацеливая копье ей в сердце:
— А ну, признайся, что ты все лжешь!
— Я не лгу! Она так сказала… Но она — честная ведьма. Она не остудит его сердце. Она сказала, что Мириэль могла бы стать хорошей ученицей. Что Мириэль могла бы стать великой колдуньей… Нинева сказала, что у Мириэль есть воображение! А у тебя, Арарита, есть сила! Так сказала Нинева… У меня одной нет ничего! Ничего…
— У тебя есть терпение, — усмехнулась Арарита, опуская копье. — Раз ты ее до сих пор терпишь, значит, ты своего добьешься. Но не вздумай обидеть Мириэль, если она все-таки вернется и ей придется рассказывать сказки морской ведьме! Если ты хотя бы пальцем ее тронешь, тебя никакое колдовство от моего копья не спасет! А теперь оставь нас в покое. Возвращайся. У твоей госпожи, наверное, волосы уже спутались, пора бы их расчесать…
Лирина угрожающим жестом простерла перед собой руки, пробормотала какое-то заклинание — впрочем, не возымевшее ни малейшего действия — и, развернувшись, быстро поплыла в сторону пещеры.
Арарита нырнула на дно и достала флакон с ведьминым снадобьем.
— Нам надо торопиться, Мириэль. Надо найти Рилиана. И ведьма сказала, что выпить это всенепременно надо при свете полной луны. Тогда с первым же лучом солнца твой хорошенький русалочий хвостик превратится в две нелепые человеческие подпорки… И ты сможешь проводить по многу часов под солнцем, не боясь засохнуть!
Мириэль все еще смотрела вслед Лирине.
— Забудь о ней. У тебя сейчас есть заботы поважнее, — мягко сказала Арарита и вложила в руку Мириэль флакон.
Рилиан ждал Арариту возле старого, давно затонувшего испанского галеона. И первым достойным вознаграждением за все пережитые страхи стала для Мириэль именно его реакция на рассказ об их с Араритой визите к морской ведьме и о решении Мириэль на месяц превратиться в человека, чтобы очаровать принца Арчи. Рилиан слушал сначала с недоверием. Потом — с нарастающим удивлением. А потом — почти что с ужасом! Во взгляде его, обращенном к Мириэль, явно читалось уважение.
— Малышка Мириэль! Вот уж не ожидал такого от тебя! Если бы еще Арарита решилась — я бы понял… Но ты?! Ты же почти ребенок!
— Не такой уж ребенок, — ответила Мириэль, потупив глазки.
Ей хотелось выглядеть загадочной и печальной, как и полагалось по ее мнению выглядеть влюбленной русалке, идущей на жертву ради своего принца. Но она с трудом сумела скрыть торжествующую улыбку. Если Рилиан так удивился, то какова же будет реакция остальных, когда они узнают?! Жаль, она не сможет видеть!
