Верно.
Это вызывало дополнительное беспокойство. Ему требовалось найти способ нейтрализовать все три вида сил преследователей до тех пор, пока он не сможет от них окончательно ускользнуть и они снова о нём не забудут. Если предполагать, что эти чёртовы письменные инструкции лобо, которыми они пользовались, позволяли им забыть достаточно много.
Мит говорит, что такого способа нет, — проинформировала его Гермина. — Целина совершено голая, есть только овраг с несколькими валунами и большими деревьями. Он окружён открытыми полями. Там ты сможешь прятаться от лобо только в течение пятнадцати минут.
А Мит должен был знать; пятнадцать минут находились в диапазоне его достоверного предвидения.
Я должен снова нарушить порядок, — решил Нетт.
О-о-о, упрямец. Ласка была восхищена.
Нетт достиг, однако, целины незамеченным.
Но они приближаются, — предупредила Гермина. — Они знают, что это место подходит для того, чтобы ты здесь укрылся.
Подведите меня к человеку, которого я наиболее вероятно могу победить, — распорядился он Гермине.
Мит обнаружил человека. Тот обследовал уступчатую часть оврага, пользуясь фонарём. Этот провал оказался естественной впадиной, оставшейся после того, как стекла вода; на дне её поблескивала вода, когда на неё падал свет от фонаря мужчины. Сорняки, растущие здесь, были высокими и крепкими, а деревья достигали огромных размеров. Вероятно, удобрения с полей смывались сюда, укрепляя их.
Нетт остановил ходулеход и притаился за узловатым стволом. Помощь пси-животных делала это поистине детской забавой; он знал, кем был этот человек, какой у него был код и куда он направлялся. Когда мужчина миновал дерево, Нетт вышел позади него.
— Пожалуйста, замри на месте; я держу тебя на мушке. — Я обнаружен; теперь я меняю правила игры.
Стреляй! — передала Гермина. — Он атакует.
Нетт выстрелил в тот момент, когда мужчина обернулся. Лазерный луч попал человеку в спину; султанчик дыма поднялся над его курткой. Затем он упал.
— Сожалею, — пробормотал Нетт. Он действовал рефлекторно, хотя ещё и не воспринял благодаря Гермине предшествующую мысль мужчины. Такие рефлексы включались бессознательно, провоцируемые ситуацией. У лобо были хорошо вымуштрованные солдаты.
Нетт ещё не привык увечить или убивать людей, но он знал, что в данном случае у него не было выбора. Если бы он сам не выстрелил, этот человек срезал бы его лучом. К тому же, воспоминание о перебитом носе Ловки отодвинуло далеко на задний план угрызения совести по поводу того, что он делал с этими людьми. По сути, своими пытками Ловки лобо превратили Нетта в гораздо более опасного человека, чем он был с самого начала. Они перевели его на более примитивный уровень злобы. Оставалось только надеяться, что ему удастся вернуться к цивилизованному образу поведения, когда эта война закончится; таким, каким он был сейчас, он сам себе не нравился.
