Страсть Хозяина Леса | страница 38



Наверное, Элайза не ожидала застать меня в таком виде и в такой компании. Но уже то, что она пришла одна в такое время в дом постороннего мужчины, говорило о многом. Элайза позабыла обо всем, в том числе и о своей репутации и чести рода.

– Надо же, кто к нам пожаловал, – пьяно улыбнулся я. – Вы только посмотрите, какая фея залетела.

– Ага, – захохотал кто-то из друзей. – Так зачем нам тогда девки бордельные?

До меня не сразу дошел смысл его слов. Потом на какой-то момент мелькнула трезвая мысль. Нужно, чтобы она убралась, пока эта пьяная свора не совершила непоправимое. Но в тот момент, когда я уже с трудом поднимался с места, собираясь выдворить ее отсюда, я увидел ее глаза. Полные презрения и понимания. Они подействовали на меня, словно красная тряпка на быка.

Эта подстилка, которая забыла о чести, осмелилась так смотреть на меня? На меня?!

– А вы правы, – плюхнувшись обратно на свое место, рявкнул я. – Хватайте птичку! А то еще упорхнет.

Пока я смеялся собственной незатейливой шуточке, пара моих друзей ринулись к ней. Элайза попыталась убежать, но запуталась в платье и замешкалась. Это оказалось для нее роковым. Зажав рот, чтобы не вздумала кричать, девушку потащили на середину помещения. Она яростно сопротивлялась, царапалась, как дикая кошка. Но распаленные похотью мужики лишь смеялись над этим.

В какой-то момент она перестали сопротивляться. Ее взгляд устремился ко мне со странным глубоким выражением. Она словно еще давала мне шанс все исправить. Я послал ей воздушный поцелуй и опрокинул в рот очередной кубок вина. Больше Элайза на меня не смотрела.

Я же, возбужденно тарабаня по подлокотникам кресла, наблюдал за происходящим. Как с нее срывают платье, обнажая трепещущее хрупкое тело. Один продолжает зажимать ей рот, другие держат руки и ноги. Третий уже пристраивается у разведенных бедер и расстегивает штаны, извлекая возбужденное орудие. Я ощущал возбуждение при этой сцене. От ее унижения. От того, что ее, наконец, в достаточной мере растопчут.

Элайза дернулась, когда первый насильник проник в ее тело. Пыхтя и бормоча непристойности, он двигался в ней. Резко и грубо, не заботясь ни о чем, кроме собственного удовольствия. Его уже отталкивал другой, желающий побыстрее урвать кусочек лакомой добычи. Первый излился в тело девушки и поднялся, довольно ухмыляясь.

– Сладкая девочка. Я еще к тебе вернусь.

На его место уже пристроился нетерпеливый и теперь вводил в нее рвущееся в бой орудие. За ним были остальные. Кто-то захотел более пикантного удовольствия и развернул ее боком, пристроившись одновременно с товарищем, только сзади.