— Какого черта ты сделал, Кейн? Ты — альфа, а не военный. Ты даже не был на полевой службе. Ты был в военной медицине.
Кейн усмехнулся.
— Это то, что я позволял всем думать. Я серьезно. Мы все будем помогать, и я показал генералу и паре другим руководителям армии, кто здесь главный.
Рейн и Каллен выругались.
— Кейн, нам нужно быть в хороших отношениях с ними.
Если вообще возможно, улыбка Кейна стала еще шире.
— О, мы в наилучших позициях, и то, что я собираюсь вам рассказать, чрезвычайно засекречено. Я не рассказал бы, если Фейт не сказала мне, что все вы должны знать. Пять людей у верхушки власти… Три из пяти являются оборотнями, а двое сверхъестественными, и это только в Австралии. Большинство людей, находящихся у власти в Америке, также являются оборотнями или сверхъестественными. У каждой страны на том континенте есть как минимум два оборотня у власти.
Вау. Рейн знал, что они проникли повсюду, но не так же, далеко. Прежде чем у него появилась возможность обдумать все, что только, что сказал Кейн, Девлин присоединился.
— Тогда почему, черт возьми, они были такими назойливыми, давая нам пятьдесят новобранцев для обучения, если власть у оборотней и сверхъестественных?
Кейн вздохнул.
— Потому что мы все еще должны слушать других, и наша задача защищать человечество, но они должны, по крайней мере, быть в состоянии помочь защитить себя. Фейт сказала мне сегодня утром, что нам нужно расти и развиваться, если мы собираемся выиграть в этой войне.
Все пять оборотней застонали, потому что знали, что, когда Фейт говорит такие вещи, их ожидают большие перемены.
***
Кирби с благоговением смотрела на завершенный дом. Было утро пятницы, и она не могла поверить, что смотрела на тот же дом. Дом выглядел так, как будто пару месяцев назад был построен, даже оконные выступы были покрашены. Желтые маргаритки заполнили весь путь до навеса, который был рядом с двойным гаражом.
Руки Рейна обняли ее.
— Это гостевая автостоянка. Ну, на самом деле, это парковка для твоих родителей, так как все, кого мы знаем, живут достаточно близко, чтобы ходить.
Кирби обернулась, встала на цыпочки и опустила его лицо так, чтобы могла поцеловать его. Улыбаясь, он поднял ее. Она взвизгнула, когда он схватил ее за задницу, сжимая ее.
Кирби засмеялась.
— Я люблю тебя. Ты так добр ко мне. Мне нравятся все мелочи, которые ты делаешь для меня. Я люблю тебя.
Руки Рейна застыли, даже улыбка застыла, единственное, что двигалось, — были его глаза, они ярко сияли, когда он изучал ее лицо. Казалось, он ушел в себя, тогда ей стало страшно, что она сказала что-то не то, но это просто выскочило из нее.
