Соседи по квартире | страница 16
В то время как выступающий рассказывает об обновлении механических декораций с изображением леса, Брайан не слушает и с презрительной усмешкой пишет ответ:
«Похоже, помощь скорее понадобиться твоему дяде, чем не мне».
Пока я пытаюсь понять написанное, ровно в этот момент из оркестровой ямы раздается грохот музыкальных тарелок.
Все собравшиеся на сцене вскакивают со своих мест и нашему взгляду предстает следующая картина: ранее упомянутый скрипач Сет проносится мимо ударных инструментов, задев при этом плечом Роберта, и стремительным шагом идет по центральному проходу между рядами.
Мой взгляд падает на стул Сета; там он оставил свою скрипку. Не могу перестать таращиться на нее — от Роберта я знаю, что скрипка Сета стоит больше сорока тысяч долларов, а он просто взял и бросил ее тут, после чего в ярости ушел.
Лиза Стерн, вторая скрипка, наклоняется и осторожно берет инструмент в руки. Уверена, что она вернет ему скрипку; кажется, Сет в этом тоже не сомневается. Вот же мудак.
Он постоянно закатывает истерики, но на этот раз тишина, окутавшая театр после его выходки, кажется очень серьезной.
Мое сердце в ужасе замирает.
У Сета три большие дуэтные партии с ведущим актером, и это важнейшая часть мюзикла. Скрипка Сета не просто часть всего ансамбля; пусть он и не появляется на сцене, но при этом остается одним из исполнителей основного состава и представлен на всех рекламных материалах и в главных СМИ. Без его соло невозможен ни один наш спектакль.
Должно быть, случилось что-то важное, потому что голос Роберта проносится через весь театр:
— Позволь мне внести ясность, Сет. Ты знаешь, что означает твой сегодняшний уход: через месяц к нам подключается Рамон, но ты к нему не присоединишься.
— Да пошел ты, Боб, — Сет резко надевает куртку и, не обернувшись, кричит: — С меня хватит!
глава четвертая
Во время титров третьего подряд эпизода «Дневников вампира» жужжит мой новый телефон. Как правило, подростковыми сериалами я не увлекаюсь, но Роберт возмутился, увидев, как я неловко складываю футболки с изображением Луиса Геновы, и отправил меня домой сразу после дневного спектакля, усилив тем самым мое и без того разрастающееся чувство вины. Я не могу заниматься йогой, не могу писать, а из-за приема обезболивающих не могу пойти выпить. Даже сосредоточиться на чтении трудно, чтобы не начать при этом размышлять, что же теперь будет делать Роберт без возглавляющего оркестр Сета.
Телефон вибрирует снова, поэтому я иду на кухню, где заряжается рядом с ноутбуком, к которому я не прикасалась несколько недель. Почти уверена: звонит мой брат Дэвис, желая убедиться, что я не рискую ходить по улицам Манхэттена, не имея возможности защитить себя с одной здоровой рукой. Так что я приятно удивилась, увидев на экране улыбающееся лицо Лулу.
