— А как ты меня нашел? — спросил капитан.
Барковский улыбнулся, пожал плечами. А Крюков в ответ мотнул головой в сторону квартиры: заходи, мол.
…На площадке спорткомплекса шла тренировка: игроки отрабатывали буллиты. Вот подошла очередь Довженко. Он подхватил шайбу, приблизился к воротам, бросил… и промазал.
К нему подъехал тренер, спросил:
— Гоша, в чем дело? Ты что вареный такой в последнее время? В запас захотел?
— Рука болит… — пожаловался Довженко.
— А задница не болит?
— Чё? — обиженно протянул Гоша.
Тренер приблизился вплотную к нему, зло процедил:
— Ничего! Тут тебе не школа! Ты мне не девочка, а я тебе не Баграмов, в дочки-матери не стану с тобой играть! Вылетишь из команды в две минуты, голубок!
Довженко окрысился:
— Кто голубок? Я голубок?
Он был в ярости. Но тренер только улыбнулся:
— Докажи на площадке. Пока ребята не узнали.
…Крюков и Барковский сидели за столом с чашками в руках. Капитан рассуждал:
— Вы, конечно, инопланетяне. Я бы в твоем возрасте в жизни домой к милиционеру не поперся. У нас вообще ментов боялись как огня. И учителей, кстати. Вот у нас историчка была… Выйдешь к доске, блин… Все выучил — и ни слова не можешь выдавить: страшно! А вы? Макароны в столовке на салаты заменить заставили, моратории какие-то вводите на гаджеты… Попробовали бы мы что-то такое директору заявить… Точно, инопланетяне. Вообще никого не боитесь?
— Ну… вас я точно не боюсь, — заявил Барковский.
— А остальные боятся. «Эк-мэк», «не знаю, не помню…»
— Ну, это же понятно. Учительница погибла, можно сказать, на глазах. Стресс, все психуют. А тут вы… Извините, как слон в посудной лавке… Ходите, смотрите, вопросы какие-то странные…
— Чем это они странные?
— Ну, не знаю… «Откуда деньги?»… «Кто у Шориной папа?»… При чем тут Анастасия Николаевна?
Крюков не мог скрыть удивления.
— Ну да, мне рассказали, — объяснил Барковский. — А почему нет? Я же свой. А вы — чужой.
— Да не в этом, похоже, проблема. Не то что чужой, а просто взрослый. Трудно вас понять. А может, ты мне поможешь?
— Думаете, я смогу? — заинтересовался Барковский. — Вообще-то мне интересно. А что надо делать? Стучать на товарищей?
— Для начала — составить подробную таблицу: кто где был, когда Истомина из окна вышла, — объяснил капитан. — Соответствует это твоим принципам? Справишься?
— Попробую. А можно спросить? Вы предполагаете, почему она… Зачем убила себя?
Крюков покачал головой.
— Мы ничего не нашли, — объяснил. — Ни предсмертной записки, ни дневника, ни каких-то писем…
