Например, вчера одна из их бесед завершилась на очень странной ноте. Кабатчик рассказал ей о намерении отправиться к своему бывшему воспитаннику барону Бенедикту да Гора и предложить свои услуги в формировании службы политического сыска. Выступить этаким консультантом. А то, мол, слабовато у его светлости с этим делом выходит. Карла покивала своей хорошенькой головкой соглашаясь, но вслух выдала совсем иное:
— Не думаю, что это твое дело, Мерино.
— Это еще почему? — прищурился в улыбке тот. Его забавляла уверенность и безапелляционность Карлы в вопросах, о которых она услышала всего пару трид назад.
— Ты можешь быть сколько угодно хорошим специалистом и личным другом кансильера коронного сыска, но ты простолюдин. — сказала женщина таким тоном, словно находилась на рынке и выбирала продукты. Вот этот, мол, пучок салата хорош, но края подсохли. Давно лежит?
Мужчина открыл было рот, чтобы опровергнуть слова Карлы, но не нашел подходящих доводов. Она была абсолютно права. Более того, в глубине души именно понимание этого и не давало ему до сих пор сходить к воспитаннику и, наконец, предложить помощь. Все его умения и навыки, опыт и связи работали только на его же уровне, а в мире аристократов (а таковых немало и в ведомстве да Гора), были бесполезны. Ну как он сможет приказывать дворянам делать это, но не делать того? Ну, положим, приказывать-то он бы смог! Но как они смогут это выполнять? Перешагнут через поколения благородных предков и вековой спеси и будут слушаться сына рыбака, неведомым образом пользующегося расположением их шефа? Скорее скафильцы станут выращивать цветы, забыв про морские набеги! Нет, даже если Бенедикт на это и согласится, прикрывать его от гнева дворян он не сможет.
Осознание этого, правоты Карлы и собственной наивности (ты решил, будто настолько хорош, что можешь давать советы дворянам?) наполнило Мерино весьма противоречивыми чувствами. Горьким, от вынужденного признания своей ошибки и неумения самостоятельно прийти к этому выводу, и теплым, от понимания, сколь умная женщина ему досталась. Не зная ничего о мире, в котором он считал себя знатоком, она одной фразой разрушила все планы своего избранника, чем, скорее всего, спасла его от большего разочарования.
— А что же тогда “мое дело”, милая синьора? — усмехаясь спросил он, пряча за вопросом и улыбкой некоторую растерянность. — Остерия? Медиаторство для преступников? Издание книги с кулинарными рецептами?
