– Так и есть, но я должен был спросить.
Кваз отпустил меня и отстранился.
– Само собой, – кивнула я.
– Ты давно в Улье? – продолжил Щукач.
– Точных цифр не назову. Год с лишним.
«Лишнее» – понятие растяжимое, хоть десять дней, хоть десять лет.
Щукач убрал лист с закорючками в папку. Надо понимать, что разговор окончен. Что я могу идти, кваз не сказал. Прихватив папку, он молча отошёл к шкафу, а вернулся с моим оружием: два ножа и топор.
– Я не слишком доверяю словам, Никта, но я верю фактам и статистике. Никому ни разу не удавалось изменить или подделать свою карту. Ты не Чернышиха. Предположительно, двойник, но это к делу уже не относится. Забирай свои железки – и топай. Что касается того рейдера, то я с ним поговорю, оштрафую за пьяный дебош, но будь готова к тому, что он подкараулит тебя за пределами стаба.
– Спасибо! – искренне поблагодарила я, не торопясь вставать. – Щукач, разрешишь спросить?
– Да?
– Чернышиха. Вкратце. Что она сделала? Откуда такой ажиотаж?
– Всех подробностей я не знаю, – задумчиво протянул Щукач. – Она уничтожила целый стаб к северу от нас.
– Как?!
– Впечатляет, да? Опасная женщина.
Ещё бы! Я попробовала представить, как в одиночку уничтожаю «Чёртики». Фантазия забуксовала. Причинить весомый урон – легко, но уничтожить… Как минимум, защитники стаба задавят числом.
– Думаю, тебе стоит узнать некоторые подробности. Тот стаб целиком и полностью держался на квазе-ксере. Шумак его звали. Лопал горох и жемчуг горстями, достиг в искусстве копирования предметов невиданных высот. Врут, что он из воздуха умел слепить пушечное ядро. Какому идиоту нужна доисторическая махина? Ещё бы каменные топоры приплели! Я вот о чём. Зело полезный человек был. Чернышиха его убила. Создавать вещи из воздуха стало некому, оборона стаба накрылась, торговля накрылась, жители похватали пожитки и свалили. Оставшаяся верхушка осталась на нуле. Этот буйный, который к тебе пристал, – один из помощников Шумака. Из-за Чернышихи он потерял очень тёплое место и теперь злой, как чёрт, пьёт по- чёрному, бесится.
– От меня не он отстанет, – продолжила я. – Я его одним своим видом раздражаю.
– Верно. – Ментат прищурился. – Что-нибудь ещё?
Я тоже прищурилась.
– Это предложение продолжить или намёк на то, что пора выметаться и не задерживать важных людей?
Щукач улыбнулся. Первая человеческая эмоция за время общения, до этого он корчил постную следовательскую рожу и держался так, будто лом проглотил. Кажется, меня можно поздравить с маленькой победой: добилась симпатии. Мелочь, но всё же.
