Всё-таки меня воспринимают всерьёз, а вот я угрозу недооценила. Плохо. Я рванула вперёд прямо на рейдеров. Мы сработали одновременно. Я получила разряд тока в район солнечного сплетения, тело свело судорогой, и меня парализовало. Сознания я не потеряла, но завалилась на пол, не в силах, что-либо предпринять. Рядом упали Лысый и Кабан. В последний момент я успела прижать ладони к открытым участкам кожи обоих. Одного ухватила за шею, второму впечатала ладонь в лицо. Не зря черноту топтала. Кабан и Лысый стремительно превращались в статуи. Два-ноль в мою пользу!
На то, чтобы прийти в себя, ушло не меньше пяти минут. Конечности дрожали, не слушались, и вообще самочувствие было на редкость поганым. Даже обычной бодрости от «сброса» накопившейся черноты не пришло. Я кое-как встала, поглядела на почерневшие тела. Заниматься ими откровенно лень, и лечь хочется, но от улик избавиться необходимо. Скрыть, что это я убила двоих, не получится, но у меня иная цель: до сих пор никто не знает о моём смертельном для живых прикосновении. Князь наверняка подозревает, но подробности ему неизвестны. Пусть так и остаётся. Пожалуй, я даже воздержусь от похода к знахарю.
Я доковыляла до засохшего фикуса. Как известно, человек состоит на семьдесят-восемьдесят процентов из воды. Добавить сюда полости тела, и получится, что прочих веществ в нас не так много. Куда девается вода при почернении, не знаю: я ни разу не химик. Могу только предположить, что раз тело чернеет, в реакции задействован углерод. Да и какая разница? Важно, что статуи получаются сухими и ломкими. Их можно легко покрошить, а получившуюся горку чёрного порошка засыпать в кадку с погибшим растением, присыпать сверху землёй. Я оглядела поле боя, отряхнула перепачканные руки и поспешила обратно в комнату, но не успела.
– Я не понял. А куда вы все делись? – Навстречу шагнул Дылда и озадаченно на меня уставился.
Убивать ещё и его совершенно не хотелось, да и не выглядел он агрессивным.
– Кто «все»? – уточнила я.
– Ну, ты, Кабан, Лысый.
– Парень, я одна выходила, одна и возвращаюсь. Знаешь, в кустики по делам отлучилась.
– Гы, в кустики! – Он неизвестно над чем заржал, а, нахохотавшись, посторонился, пропуская меня, и позвал: – Кабан! Лысый!
Всё-таки дурак, но дурак неплохой, так что ничего не имею против.
– Тише, ты! – шикнула я. – Хочешь тварей на ужин пригласить?
– Чё? – переспросил он.
– Шумишь. Зомбаки сбегутся, – повторила я предельно простым языком.
