— Мэри ни в чем не нуждается, лорд Кентервиль до неприличия богат, и никакие волнения на бирже не смогут помешать ему стать еще богаче! — безапелляционно заявила герцогиня, и продолжила свой недовольный монолог дальше. Ее муж, обладая с рождения мягким характером, не мог устоять перед натиском жены, потому чаще всего в конце всех их разговоров он просто умолкал, делая вид, что внимательно слушает свою супругу. На самом деле он придумывал себе занятие на следующий день, или вспоминал последнюю театральную постановку, или выбирал собак для следующей охотничьей травли… Главное не забывать кивать, во время вопросительных интонаций супруги.
Клотильда продолжала мерить жесткими шагами ту самую голубую комнату, что имела несчастье стать пристанищем нынешнему герцогу Сомерсету и его супруге, пока не взглянула на часы, пробившие в углу двенадцать ударов.
— Мы опаздываем! — вскликнула она, и, схватив супруга, устремилась по направлению к часовне. Однако пробраться сквозь толпу людей, которые пришли отдать последнюю честь покойному, было не так-то просто. Хотя все расступались перед герцогом и его супругой, но народу собралось слишком много, вход в часовню был очень узким, и чем ближе к нему, тем гуще было столпотворение, и, не смотря на глубокое уважение перед его и ее светлостью, отступить простым людям было некуда. Так и вышло, что отпевание началось и полностью прошло без герцогской четы Сомерсетов. Клотильда не могла позволить себе опуститься до того, чтобы начать топтаться по ногам и расталкивать людей локтями, всю церемонию они наблюдали поверх голов всех остальных присутствующих, зажатые между арендаторами, деловыми компаньонами и дальними родственниками герцога, которые не уместились в часовне.
В двенадцать часов пополудни внутри часовни собрались: преподобный Престон и его помощники, вдовствующая герцогиня Сомерсет, лорд и леди Кентервиль с близнецами, лорд Джаспер Фаррел, родители лорда Кентервиля с дочерьми Маргаритой и Софией, которые после женитьбы сына считали себя также членами семьи, и леди Базель с лордом Лесли. Отсутствие новоиспеченной герцогской четы Сомерсетов в тесном пространстве вначале не заметили, потому отпевание начали вовремя, прерывать же службу в самом разгаре сочли неприличным. Клотильда, зажатая со всех сторон в толпе у входа, с неприкрытой злобой взирала на Мартинику, склонившуюся над покойным, и даже слезы, катившиеся по щекам вдовствующей герцогини, не тронули ее сердце.
