— Вы жаловались, на отсутствие выбора. Я решил его предоставить, виски никуда не делось, вот оно рядом в графине, который занимает намного меньше места, чем прежний.
— Вы всегда такой предусмотрительный? — произнесла Мартиника, с некоторым вызовом в голосе.
— А мне казалось, что в прошлый раз мы успели перейти на ты, ваша светлость, — ответил с грустью Уорнер. Подошел и забрал у нее из рук бутылку:
— Ну, так что? Вам налить бокал? — продолжил он, игнорируя ее враждебное настроение.
В конце концов! Она же и шла сюда для того чтобы выпить.
— Ладно, Паркер! Наливай свой благородный напиток леди, пока она на стену не полезла от раздражения.
— Этот тон мне нравиться куда больше прежнего, — произнес Уорнер, наполняя бокалы.
Устроившись на оттоманке Мартиника, вдохнула прекрасный аромат, исходящий из ее бокала и сделала первый глоток. Вино было действительно превосходным! Давно она уже не пила такого прекрасного напитка, ее покойный супруг не держал в доме ничего кроме виски. Поскольку до смерти Сомерсета, герцогине случалось крайне редко употреблять алкоголь, ее этот факт нисколько не расстраивал.
Паркер устроился в кресле напротив, как и в прошлый раз, не сводя с Мартиники глаз в ожидании.
— Спасибо! Давно не пила ничего столь замечательного, — ответила она, с трудом заставляя себя фамильярничать с Уорнером: — но только не думай, что я страдаю зависимостью и каждый вечер опрокидываю рюмку-другую в тишине, пока никто не видит.
— Я и не думаю, — произнес спокойно Уорнер, ему обращаться к ней как старой подруге давалось намного легче: — Мне прекрасно известно, что у тебя в данный момент достаточно поводов для расстройства. Не вижу ничего зазорного в том, чтобы выпить при этом и успокоить свои нервы. Вот если ты начнешь злоупотреблять… Но герцогини ведь не стают пьяницами? — решил поддеть ее Уорнер, от неожиданности она поперхнулась. Паркер обезоруживающе поднял руки вверх: — ладно, ладно. Я не имел в виду ничего подобного.
На несколько минут в кабинете воцарилось молчание.
— И все же, не могу понять, какой тебе резон спаивать меня? — вопросительно посмотрела на Уорнера девушка.
— Люблю выпивших и податливых женщин, — шутливо ответил он, внимательно следя, как округляются глаза Мартиники при его словах, — Шутка! На самом деле, догадывался, что рано или поздно тебя вынудят к сегодняшнему разговору, и ты захочешь побыть наедине со своими мыслями.
— И? Не вижу логики… Где мое вожделенное одиночество?
