— Да, безусловно. Просто делает это единственным известным ему способом — находится всегда рядом, куда вы не пошли. Мне было бы его безмерно жаль, но вот уже который день он не оставлял вас наедине ни секунды, поистине навязчивый малый. Сегодня пришлось помочь ему удалиться со сцены, — произнес Колин раздраженно, недовольный отсутствием реакции Мартиники. «Похоже, Ландману тоже ничего не светит. Просто, несмотря на свой взрывной характер, внутри герцогиня — сплошной кусок льда».
Мартиника не могла определиться поблагодарить лорда Уэльса за то, что он избавил ее от общества Лесли или отругать.
— Надеюсь, вы не слишком сильно ранили его чувства? — в конце концов спросила она.
— По-другому бы он не понял, — виновато пробормотал Колин.
— Никогда не думала, что скажу это — но спасибо, лорд Уэльс. Вы действительно оказали мне услугу: за эти несколько недель общество лорда Базеля успело мне порядком надоесть.
— Так значит, вы согласны принять мое предложение? — игривым тоном продолжил Колин.
— Не торопите события, мы с вами не так давно знакомы. Я в принципе не готова связать свою судьбу с кем-либо.
— О, если надо я могу быть очень убедительным, — произнес лорд Уэльс, взяв ее за руку и приникнув к ней долгим и нежным поцелуем.
Мартиника взглянула на него, не ощущая никакого трепета внутри, но все равно отметила, что брат Клотильды невероятно привлекательный мужчина. Если она станет его супругой, то, по крайней мере, ее не будет мутить от одного его вида.
По негласной договоренности, гости Шератона старались не вспоминать о завещании, тем более в присутствии хозяйки, и со стороны могло показаться, что в поместье царит полная идиллия и покой. Большинство из них предавались праздному безделью, Эммет испытывал отцовских борзых в деле, к нему обычно присоединялись остальные мужчины. Лишь мистер Уорнер не принимал участие в охоте, и Грегори, который часто отлучался по своим делам или выполняя деловые просьбы Мартиники.
Все это время виконт Ландман был безупречен: каждый вечер в гостиной он не отходил от вдовствующей герцогини. Как и раньше, он угадывал малейшие перепады ее настроения, мог заставить Мартинику улыбнуться, если она загрустила, отвлекал ее от мрачных размышлений рассказами про своих лондонских друзей, неустанно вспоминая кого-нибудь из общих знакомых. Не упускал случая ввернуть комплимент в адрес молодой вдовы, при этом всем его внимание не было навязчивым. Он не ходил за девушкой по пятам, как несчастный лорд Базель, но не успевала Мартиника подумать о чем-либо — как виконт был сию секунду рядом, готовый услужить. Мартиника смотрела на него и видела того молодого обходительного человека, в которого когда-то влюбилась. Но стоило ей хоть ненадолго задержать взгляд на его изумрудно-зеленых глазах, как перед ней возникало выражение растерянности и ужаса, увиденное в них в день скандала. Раньше девушка готова была утонуть в его взгляде, сейчас, стоило ей забыться, как она снова и снова вынуждена была переживать свое злополучное вторжение в гостиную его лондонского дома.
