ЭНТОНИ ХОКИНС, двадцати двух лет, в черной лыжной маске с широкой прорезью для глаз, вошел в небольшой магазинчик на пересечении 3-й авеню и 128-й улицы, достал свое оружие – девятимиллиметровый глок (этот же пистолет он использовал в серии убийств в Нью-Йорке) – и направил его на старика за прилавком:
– Эй ты, сдавайся.
– Да брось, сынок, – сказал мужчина уставшим голосом с испанским акцентом. – С меня не разживешься.
Энтони заметил камеру в углу возле двери, нацеленную прямо на него. Он выстрелил в нее, но промахнулся. Выстрелил снова и, в этот раз попав, разбил камеру.
Женщина – он не знал, что кто-то еще был в магазине, – вскрикнула где-то в подсобке.
Нервничая, Энтони крикнул в проход:
– Эй ты! Иди сюда, сейчас же!
Испуганная плачущая азиатка вышла вперед с поднятыми руками. Энтони показалось, что старик потянулся за чем-то под прилавком – может быть, пистолетом.
Энтони нацелил на него глок и закричал:
– Кассу! Убери его, или я убью вас обоих, клянусь, убью!
Но вдруг он услышал:
– Брось пистолет, Энтони!
Голос был громким и ясным, но откуда он звучал? Все еще целясь в мужчину за прилавком, Энтони перевел взгляд к двери. Он ожидал увидеть полицейского, но там никого не было.
– Кто это сказал? – закричал он. – Кто-нибудь еще есть в магазине, старик?
– Нет, клянусь, – сказал старик.
– Так кто говорит со мной? – спросил Энтони. – Кто-то, кто знает мое имя.
– Оставь их в покое, Энтони, – ответил голос. – Опусти пистолет, позволь мужчине вызвать полицейских, и ты не пострадаешь. Для тебя это лучший вариант. На самом деле, это твой единственный вариант.
Сейчас голос звучал ближе, всего в нескольких футах от него, но рядом никого не было. Какого черта? Энтони испугался, рука, в которой он держал пистолет, задрожала.
– Что происходит, а? – спросил Энтони. – Здесь кто-то есть? Где ты прячешься?
– Я прошу тебя в последний раз. – Голос был еще ближе. – Опусти пистолет, и ты сможешь вернуться в тюрьму и отбыть положенный тебе срок. Не опустишь пистолет – и ты также вернешься в тюрьму, но перед этим еще проведешь пару недель в больнице.
Энтони думал: «Так вот как выглядит сумасшествие?» Он слышит голоса. Что, черт возьми, еще может случиться? На этот раз они запрут его уже не в тюрьме, а в психбольнице.
– Заткнись! – закричал Энтони, возможно, сам себе.
Старик и азиатка смотрели на Энтони как на сумасшедшего.
– На что вы смотрите? – спросил Энтони. Затем его маска внезапно слетела с головы, будто кто-то снял ее… Но никого не было рядом. Энтони, потрясенный и растерянный, начал было:
