Указанным действием следователем было нарушено право подозреваемого Г. на защиту, поскольку предъявление лица для опознания относится к числу доказательств, в ходе которого подозреваемый не может защищаться посредством отказа от дачи показаний или другим способом. Правом опознаваемого является право выбора любого места среди предъявляемых лиц. Вмешательство в осуществление этого права с чьей–либо стороны недопустимо, а в случае, если такое произошло, должно трактоваться как нарушение норм УПК РФ.
Очевидцами и первого, и второго нарушения требований уголовно–процессуального закона являлись понятые и статисты;
перед началом непосредственного опознания (до разъяснения прав и обязанностей опознающего, его ответственности за дачу заведомо ложных показаний) подозреваемый Г. встал (опознаваемый и статисты предъявлялись для опознания сидя на стульях) и в присутствии всех участников следственного действия от участия в опознании отказался. Это обстоятельство также было зафиксировано в замечаниях к протоколу. Связано это было с тем, что незадолго до проведения следственного действия Г. сопроводили в наручниках в кабинет следователя на третьем этаже здания Октябрьского РОВД г. Саранска из камеры для задержанных дежурной части, расположенной на первом этаже того же здания, и его в это время видел опознающий Л.[121]
Протокол судебного заседания — один из наиболее важных процессуальных документов, призванный отразить все, что имело место в судебном заседании. Это единственный документ, свидетельствующий, что было и чего не было в судебном заседании. Отсутствие в деле протокола судебного заседания является безусловным кассационным основанием для отмены приговора (ч. 11 ст. 381 УПК РФ).
Однако следует указать, что сама сущность ведения и составления протокола судебного следствия является недопустимой.
Известно, что требования, которые предъявляются ст. 259 УПК РФ к форме и содержанию протокола судебного заседания по полной и "подробной" (п. 10 ч. 3 ст. 259 УПК РФ) фиксации происходящего в зале судебного заседания, секретарю судебного заседания, даже с большим опытом работы, физически выполнить невозможно. "Доводы участников процесса, аргументы на основании анализа норм законодательства и судебной практики зачастую заменяются их убогой интерпретацией в протоколе судебного заседания"[122].
"Самая формальная, недобросовестная и самая квалифицированная защита (обвинение) в протоколе отражаются, по существу, одинаково. В результате суд кассационной или надзорной инстанции при проверке законности и обоснованности приговора немного может почерпнуть из записи речей в судебных прениях. Одновременно такое положение не стимулирует качество подготовки обвинения и защиты к участию в судебном разбирательстве"
