Выявлено множество случаев крайне недобросовестной, а в некоторых случаях незаконной деятельности следователя (дознавателя) в отношении порядка назначения и проведения экспертизы, от договоренности с экспертом "натянуть" результаты экспертизы для нужных следователю (дознавателю) выводов до производства по просьбе следователя (дознавателя) экспертизы без материалов, предоставляемых эксперту для исследования.
Так, в ходе производства по уголовному делу в отношении С. по признакам преступления, предусмотренного ч. 4 ст. 337 УК РФ, была назначена амбулаторная психиатрическая судебная экспертиза. Однако по результатам ее производства был получен документ, озаглавленный актом, а не заключением эксперта, в части документа, где должны быть выводы экспертного исследования, значились поставленные следователем вопросы, а не ответы. Данный абсурд был также исключен из материалов уголовного дела[102].
Конечно же каждый подобный случай при его выявлении обжалуется нами, при этом каждое заключение эксперта подвергается исследованию в виде заключения соответствующего специалиста, анализирующего выводы эксперта. И, как показывает практика изучения уголовных дел, во всех случаях заключения эксперта опровергаются либо полностью, либо в части, что во многих делах ведет к назначению дополнительной или повторной экспертизы с вынесением в том числе и ожидаемых выводов.
Так, приговором Верховного Суда РМ от 7 августа 2008 г. Ю. признан виновным в совершении ряда тяжких преступлений и осужден к длительному сроку отбывания наказания в исправительной колонии строгого режима.
В основу обвинительного приговора были положены заключения эксперта, выполненные в г. Саранске в ЭКЦ МВД по РМ ст. экспертом Б., на основании которых было установлено, что на вязаной шапочке, обнаруженной в подвале дома закопанной в землю в ящике с оружием, обнаружены 20 жизнеспособных вырванных волос, при морфологическом исследовании которых со сравниваемыми образцами было установлено, что данные волосы — с головы Ю., что явилось прямым и единственным доказательством виновности Ю. в совершении преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 222 УК РФ.
В ходе судебного следствия были заявлены ходатайства о проведении повторной судебно–биологической экспертизы, поскольку стороне защиты представлялось, что проведенная экспертиза волос, обнаруженных в вязаной шапочке, даже на взгляд неспециалистов является необоснованной. Однако все заявленные ходатайства были незаконно отклонены в нарушение ч. 4 ст. 7 УПК РФ, т. е. необоснованно и немотивированно, а также в нарушение ч. 1 ст. 283 УПК РФ, согласно которой по ходатайству сторон суд проводит экспертизу. В результате заключения эксперта отразились в приговоре прямым доказательством совершения Ю. тяжких преступлений. Нельзя не отметить ввиду этого позицию Верховного Суда РФ, отражающую свою недееспособность в защите норм УПК РФ. Так, при обжаловании вынесенного по данному делу приговора в кассационном порядке сторона защиты апеллировала на нарушение норм ч. 4 ст. 7, ч. 1 ст. 283 УПК РФ, приводя доводы нарушения права на защиту, связанные с нарушением указанных статей УПК РФ, что Верховный Суд РФ проигнорировал, объективно вменив тем самым нижестоящим судам алгоритм применения указанных статей.
