Согласно ч. 1, 3 ст. 240 УПК РФ в судебном разбирательстве все доказательства по уголовному делу подлежат непосредственному исследованию. Приговор суда может быть основан лишь на тех доказательствах, которые были исследованы в судебном заседании.
Как следует из протокола судебного заседания, с учетом мнения сторон судом был установлен порядок исследования доказательств, в том числе подлежали исследованию письменные доказательства, а именно протокол осмотра места происшествия, заключения экспертиз и характеризующий материал. Суд, постановляя приговор, положил в его основу заключения судебно–медицинской, судебно–биологической экспертиз, протокол осмотра места происшествия, акт судебно–медицинской экспертизы.
Однако указанные доказательства, а также характеризующий материал в отношении В. в судебном заседании не исследовались[42].
При вынесении решения по делу во внимание принимаются только такие данные, которые исследованы, т. е. обоснованы (ч. 4 ст. 302 УПК РФ). Все то, что не закреплено в деле в виде доказательств, не имеет определенного, поддающегося исследованию источника, исключается из рассуждения, не может влиять на решение.
Формально–логические законы в содержательном плане представляют собой свойства мысли, которые выражают особенности мышления и лежат в основе всех умственных операций, в том числе и при исследовании доказательств.
В процессе судебного следствия логические правила способствуют глубокому, всестороннему и строгому исследованию доказательств, выяснению взаимосвязей между ними, пониманию совокупности доказательств как некоторой целостной системы. "Закон, не будучи учебником логики, стремится оберечь обвинительный орган и суд от нарушения логических правил и направляет их деятельность по пути процессуальной экономии, ограждая судебное дело от наполнения бессмысленными вещами и документами. Вещь, приобщенная к материалам уголовного дела без суждения о ней, то есть без выражения мысли об отношении приобщаемой вещи к другой вещи и к самой себе, без отражения отношений между мыслимыми вещами, будет в логическом и, следовательно, в процессуальном плане вещью бессмысленной. Аргументом в суждении является не вещь (документ, содержащееся в показаниях сведение) сама по себе, а мысль об этой вещи, суждение об отношении этой вещи к другим мыслимым вещам. Поэтому запись о приобщении какой–либо вещи к материалам уголовного дела в качестве вещественного доказательства только потому, что эта вещь имеет значение для уголовного дела, неправильна. Потому что в записи нет мысли об отношении приобщаемой вещи к другим вещам. В записи о приобщении нет суждения о вещи как об аргументе в доказывании выдвинутого обвинительным органом тезиса. Такая форма приобщения есть бессмысленное приобщение"
