Она все не решалась взять со спинки стула новое платье. На него хотелось смотреть, изучать мастерский крой, расстегнуть ряд крошечных пуговиц, но чтобы подойти и одеть, ей требовалось немалое мужество. Она сидела на кровати с гребнем в руке и не спеша расчесывала волосы, которые отросли еще больше, и теперь покрывали плечи по всей длине. Чепец, который она привычно носила, лежал на столике у кровати, словно дожидался своего заветного часа.
Приближалось неминуемое и такое беспокойное для нее будущее. День занимался, и за каменной изгородью уже рождался новый рассвет. Отложив гребень, она подошла к стулу, еще раз осмотрела обновку и быстро оделась. Платье хорошо село — она не чувствовала себя в нем излишне худой, и, в отличие от серой шерсти старого платья, новая оказалась куда более приятной для тела. Она застегнула все пуговицы и поправила накрахмаленный воротник. Пришло время заплести волосы и, надев поверх них чепец, отправиться к миссис Глендовер.
Внезапный истошный крик извне нарушил молчание, по праву царившее в доме в столь ранний час. Она испугалась. Она не переносила шума, а человеческий крик вызывал в ней самые мучительные переживания, побороть которые было крайне нелегко.… В больнице она была частым свидетелем истерик и душевных срывов и с тех пор избегала шумных мест, но сегодня утром она вмиг откликнулась на пронзительный и неизвестный призыв. Она выбежала из комнаты и пронеслась мимо дверных проемов длинного коридора в сторону кухни, пытаясь рассчитать место, где только что раздался оглушительный звук. Добежав до кухни, она решительно распахнула дверь. В следующие несколько секунд она уже ничего не видела, кроме ребенка на полу. Перед ней лежал Вилли — мальчик корчился от боли, сжимая у груди худощавую руку. Парадная рубашка была в крови. Похоже, он поранился и по тому, как сильно кровь успела пропитать белый хлопок ткани, рана была глубокой. Она первая пришла на зов о помощи, и медлить было нельзя. Опустившись на колени перед ребенком, она схватила первое попавшееся полотенце и перевязала руку чуть выше раны. Рядом с Вилли на полу лежал разделочный нож, который, по всей вероятности, и стал причиной пореза. Мальчик громко всхлипывал, и безустанно вытирал глаза свободной рукой. Рана была на внутренней стороне ладони и, видимо, причиняла ребенку сильную боль.
Она зачерпнула воду в кружку и взяла еще одно полотенце, действуя живо и опасаясь, что Вилли уже потерял довольно много крови. Прошло всего несколько минут с тех пор, как он перестал кричать, а весь его левый рукав уже успел превратиться в большое пятно ярко-алого цвета. Необходимо было немедля остановить кровь. Она вернулась к Вилли и промыла руку. Теперь требовалось обработать рану спиртом.
