— Боюсь, что ели лорд Элтби уже не перенесет, — миссис Глендовер встала из-за стола, а это могло означать только одно – завтрак окончен, и пора приниматься за дело. — Омелы и плюща будет более чем достаточно.
Томас и Вилли (она узнала имя мальчика, который никак не мог привыкнуть к угрозам миссис Глендовер и ее строгому обращению с ним) несли корзины, полные омелы. Вечнозеленое растение было аккуратно уложено, и лишь белые ягоды выглядывали из плетеных корзин. На шее у Вилли красовалось несколько длинных лиан плюща. Живое украшение даже больше подходило ребенку, чем выглаженный и накрахмаленный воротник. Лицо мальчика светилось радостью — в эту минуту он был целиком поглощен происходящим действом и не пытался улизнуть от миссис Глендовер.
— А где же остролист? — Эмма помогла Вилли с его корзиной, поставив ту на стол. После девушка принялась раскладывать шарообразные кустики, предварительно осматривая ягоды и веточки омелы. – Миссис Глендовер, вы же понимаете о чем я? – Эмма залилась краской и обвила свою шею плющом.
— Эмма, полно шутить, – миссис Глендовер важно прошествовала к окну и выглянула во двор.
В комнате в этот час кроме нее и миссис Глендовер оставались только Эмма и еще одна горничная — девушка была ничуть не моложе Эммы, однако ее серые глаза еще светились отроческой наивностью и искренней непосредственностью. Может, именно за это все звали ее детским прозвищем – Кити. Томас отправился со второй корзиной в библиотеку, а Вилли, едва услышав вопрос Эммы, выбежал из гостиной.
— Лидия, а вы слышали об этом обычае? – пока миссис Глендовер что-то рассматривала в окне, Эмма потрудилась обойти стол и приблизиться к ней.
— Боюсь, что нет, – она нарезала нитки равными частями, пропуская их через омелу, и подавала стоявшей на табурете Кити, а та подвязывала их над дверью гостиной.
— Народная примета гласит, — Эмма выдержала паузу, и продолжила уже тише, – от того, какое растение – плющ или остролист — будет первым внесено в дом, зависит, кто станет в нем главенствовать весь следующий год. И, так как первым принесли плющ, право остается за женой.
Эмма победоносно закончила свою речь и поспешила вернуться к еще полной корзине омелы. Ей оставалось обвить очередной зеленый куст нитью и протянуть Кити. Стоит ли верить в традиции средневековья? Да и если все окажется именно так, как некогда предсказала Эмма, для нее ровным счетом ничего не изменится — кроме, несомненно, того, что в доме будет новая хозяйка, которая поспешит урезать права миссис Глендовер и самостоятельно заняться хозяйством. Можно было предположить, что лорд Элтби с молодой женой возвратится в Лондон, но тогда жизнь в загородном доме приобретет определенную монотонность и однообразие, и уже не будет внезапных всплесков настроения хозяина, скрытых издевок в адрес прислуги, не будет ни гостей, ни праздничных приготовлений, ничего, кроме покоя…
