— Ничего, – она действительно впервые слышала это имя, но, видимо, мужчина ожидал другого ответа.
— Ну что ж, ваш дядя лишил внимания интереснейший сюжет, впрочем, пусть так, – он подошел к окну, и, отодвинув рукой темные занавеси, попытался сосредоточиться. По крайней мере, так показалось ей с ее места. – Что вы умеете делать, мисс Оутсон?
Странный вопрос – что бы он хотел услышать, и что бы она могла ответить? А и правда, что она умела? Она умела писать и читать, умела ухаживать за больным, готовить и убирать, умела торговаться на базаре, делать покупки для дома, да много еще всего. За эти полгода она многому научилась – этого требовали обстоятельства. Но сейчас ей вспомнились уроки, которые проводил отец. Он мог часами говорить о разных странах и об их истории, и она всегда с особым вниманием слушала долгие и завораживающие воображение рассказы о военных баталиях. Она помнила, как он многозначительно кивал, описывая военные действия Наполеона, и как упивался этими сражениями…
— Никаким особым наукам я не обучена. Что именно вас интересует, милорд? – она не могла позволить себе иного обращения. И пусть знакомство произошло не по законам общества, ее не представили, а он был далеко не желанным собеседником в разговоре, она уже отошла от первого потрясения, и привитые в юном возрасте манеры давали о себе знать. Усиливало понимание этого и нынешнее положение – за ней больной ухаживали в его доме, она была под этим кровом и вынуждена была с этим считаться.
Тем временем лорд Элтби сменил место у окна, и, прохаживаясь вдоль камина, мерял шагами комнату.
— Пока ничего. Об этом мы сможем поговорить позже. Но я предпочитаю, чтобы вы знали – я никоим образом не желаю вам навредить. В нашей истории с Генри не было места ни вам, ни кому бы то ни было другому. И эта история уже позади. Знайте, вы можете в любое время беспрепятственно покинуть мой дом, а можете остаться. Я едва ли могу предложить вам что-то конкретное, но работы сейчас много. Решайте сами, как вам поступить, – он уже был у двери, когда обернулся, чтобы закончить свою речь. – Мне лично все равно, какое решение вы примете.
Она осталась одна. Откровенность лорда Элтби могла напугать, но она предпочитала слышать неприкрытую правду. Слишком устала она от ненужных слов, из которых следовали одни предположения и догадки. Мир состоял из людей, в большинстве своем пытавшихся скрыть свои мысли, и, говоря обо всем, ничего не выражали. Не облачая истинных намерений, люди прятали свою суть, подчас далеко не лестную. Нет… Уж лучше так, лорд Элтби явственно дал понять, что она вправе сделать свой выбор. Уже только за это он мог претендовать на ее внимание. Однако она слишком рано делает выводы, ее слабость и болезнь мешают объективно оценивать ситуацию. Этот человек доказал, что ничего просто так в его жизни не происходит, все имеет свои цель и значение. Она, кажется, зашла в тупик. И немудрено, ведь она чувствовала себя разбитой, а после минувшего разговора она еще больше испытывала свою беспомощность… Решение подождет до утра.
