— Не стоит вам двигаться, жар еще не прошел, — чья-то заботливая рука коснулась ее лба. — Доктор велел вам не вставать с кровати.
Возле ее головы стояла пожилая женщина в сером плетеном чепце, аккуратно обрамлявшем морщинистое лицо. Она слегка улыбнулась.
— Вы очень слабы, и поэтому будете меня прилежно слушаться. Верно? – женщина вновь устремила свой взгляд на ее бледное лицо. – Хотите пить? Доктор говорит, что вам нужно больше пить, тогда вы сможете скорее поправиться. А была бы моя воля, я бы еще накормила вас пирогом с гусятиной и луком. Его так славно печет наша новая кухарка. Истинное удовольствие в такой тихий вечер насладиться сочным куском мясного пирога и чашкой чая. А вам так подавно, одни кости и кожа.
Женщина попыталась быть строгой в своем последнем изречении в ее адрес, но голос не слушал хозяйку, прозвучав все также миролюбиво и благоговейно. Пожилая особа бережно поднесла кружку к ее губам, и та отпила. Похоже, это было теплое молоко, смешанное с медом; приятная жидкость разлилась по горлу, обещая согреть ее тело изнутри. После нескольких неспешных глотков все те же руки убрали кружку и поставили напиток на прикроватный столик.
— Не будем спешить. Посмотрим, как это подействует на ваше самочувствие, а уж после продолжим. Вам бы не помешало еще поспать. Но я так устала сидеть в одиночестве. И, несмотря на то, что ваших сил едва ли хватит, чтобы говорить, вы можете слушать. А мне так хочется поговорить.
Женщина мечтательно окинула комнату взглядом.
– Я забыла представиться. Миссис Глендовер. Я домоправительница в этом доме, — она развела руками, – хотя теперь я все больше вяжу – силы, знаете, уже не те.
После представления ее новая знакомая повернула голову в сторону двери, затем глубоко вздохнула и расположилась на стуле возле окна. Стул не уступал величию комнаты. С бархатной темно-вишневой обивкой, ромбовидным рисунком и резными ножками, он гордо дополнял интерьер помещения, упираясь «лапами» столь крепко, что, казалось, мог выдержать непосильную даже дивану ношу. «Вот с таким бы дружить…» — пронеслось в ее голове. Но в этом ли сила – в величии и выносливости? Она вспомнила «свой» стул. Воспоминания возвращались, и действительность принимала уже не такие светлые очертания. Ах, если бы все забыть, и остаться в этой комнате навсегда, слушать добродушную женщину и вдыхать запах и тепло камина.
— Мне следовало позвать лорда Элтби или доктора, они строго-настрого приказали им сообщить о вашем пробуждении, но мне в моем возрасте простительна такая рассеянность, – она улыбнулась и взялась за вязанье. – И потом, доктор осматривал вас незадолго до того, как вы очнулись, – вдруг она резко повернула лицо в сторону кровати. – Я совсем забыла, как вы себя чувствуете?
