Журнальный | страница 6



— Сейчас что-нибудь натворю, — сказала она Элеоноре. — Хорошо, что вы здесь. Держите меня за руки…

— Вот я и захотела узнать, что ты собираешься делать. Чтобы разногласий не было.

— А я еще не знаю, — Лида потянулась к телефону, — но, может, осенит? Хорошо бы не ошибиться.

Раздался звонок с соседнего аппарата.

— Местный, — хмыкнула Лида. — Да, слушаю вас… — на ее лице появилось удивление. — Но почему? Да, поняла. Да, она рядом, передам… А кто это?

Связь прервалась, и Лида изумленно посмотрела на Элеонору.

— Нам посоветовали поднять шум как можно быстрее. Устроить массовую рекламную кампанию следующего номера…

— Нас съедят.

— Да, но провести все надо так, чтобы потом было легко обратить в шутку. Вроде как «напугать» читателя.

Элеонора на миг задумалась.

— А в этом что-то есть… Дадим рекламу в другие издания нашего холдинга. Хотя… Ближайший еженедельник выйдет только через три дня… Звони на радиостанцию. Где там у нас по тридцать секунд эфира через два часа осталось?

Лида кивнула:

— А что диктовать? «Лучший питомец» отращивает клыки?

— …и точит когти. Именно так. И улыбайся. Даже в электронных письмах «улыбайся». Посмеемся над собой сами.


* * *

Главред недоуменно смотрел на попарно переложенные на соседние базы телефонные трубки и хитрым бантиком завязанный шнур от компьютерной мыши.

— Дети. А дети нуждаются в строгости, — сказал он. — Ничего, твердая рука — и я тут все налажу.

Кресло скрипнуло и покосилось на один бок.

— Тоже почувствовало хозяина? — довольно улыбнулся главред.

А потом посыпались звонки.

— Алло! Это редакция? Вы там с ума посходили, вас же дети читают!

— Какое оружие, что за пропаганда насилия?

— Мы только ради кошек и покупаем, как можно убирать раздел, что за дискриминация? И как же хомячки?

На хомячках Антон Сергеевич не выдержал и отключил аппарат. В блаженной тишине раздался звонок по местной линии:

— Добрый день, Антон Сергеевич. Купаетесь в благодарностях и славе? Как первые дни в роли спасителя?

— Шутник завелся? — хмыкнул главред. — Найду — премии лишу. И отпуск в феврале дам.


* * *

Ухо у Олечки было уже малинового цвета из-за плотно прижатой к нему трубки, номера телефонов в лежащем перед ней списке постепенно вычеркивались, а толку пока не было ровным счетом никакого. Все именитые фотографы-профессионалы, до которых секретарше удалось дозвониться, запрашивали за свою работу таких денег, о которых в «Лучшем питомце» и не слыхивали.

— Ничего, отрицательный результат — тоже результат, — пыталась утешить себя Олечка. — Вот прозвонюсь по оставшимся номерам, выслушаю там сумму и пойду докладывать, что идея себя не оправдала… — Девушка поежилась. — Ну не съест же он меня, в самом деле, я-то здесь ни при чем.