Любовь под прикрытием [сборник] | страница 53

– Ничего не сломано? Идти сам сможешь?

– Да, вроде бы ноги и руки двигаются. Только грудь болит, и голова немного кружится.

– Это естественно. Отвезти в больницу?

– Не надо. Я дома отлежусь.

– Как знаешь. Тогда скажи, куда тебя подкинуть?

– В район Арбата.

– Нам туда не с руки. Но до Кропоткинской довезём, а там недалеко. Сам доберёшься.

Воронов, подняв с асфальта папку, с трудом сдерживая стоны от болящих ребёр, сел в иномарку. Некоторое время ехали молча. Внезапно седовласый мужик счёл нужным объяснить:

– Я в прошлом в советской ментовке работал, а бывших сыщиков не бывает. И хотя сейчас в успешном бизнесе кручусь, но всё равно ради справедливости по-прежнему рискнуть готов. Вот и своего водителя в эту авантюру с тобою втянул.

– Спасибо вам, мужики, за спасение.

– Ладно, на том свете, возможно, нам это в плюс зачтётся. Кто ты, и за что тебе досталось – не моё дело. Только этим парням твои деньги были без надобности. Они за чем-то другим охотились. Это ты уж сам догадки строй. Ну, вот мы и подъехали к Кропоткинской и здесь тебя высадим. Дальше сам добирайся. Удачи тебе. И будь осторожен. В другой раз такой чудак, как я, может и не успеть придти на помощь.

Выйдя из машины, Воронов некоторое время стоял неподвижно, ожидая, когда после пережитого избиения пройдёт лёгкое головокружение. Затем неуверенно зашагал по Гоголевскому бульвару в сторону старых московских переулков, где жил единственный человек, которому он мог безоглядно доверять.

В школьные годы Воронов мало обращал внимания на влюблённую в него Карину. Все попытки полноватой и неуклюжей девушки вызвать к себе интерес только его раздражали. И Карина смиренно воспринимала равнодушие первого красавца в их классе. После окончания школы она удачно вышла замуж за сына влиятельного чиновника и жила счастливо в материальном достатке. Воронов, узнав об этом, искренне удивился. Он вообще ошибся в предположениях о будущей судьбе своих одноклассников. Успешные в учёбе ребята оказались на задворках успеха, а красивые девчата не сумели построить крепкие семьи. И, наоборот, аутсайдеры школьной жизни прекрасно устроились в новой меркантильной реальности.

Сам Воронов никогда не стремился к большим деньгам и потому, заняв достойное место в журналистике, считал себя вполне успешным человеком. Даже измена жены и крах семейной жизни не поколебали его уверенности в собственной удаче. То, что коллеги считали его за бескорыстие белой вороной и называли Альбиносом, даже льстило его самолюбию. И в душе он испытывал превосходство над собратьями по перу, которые неистово сражались за объём и частоту своих публикаций в газете.