— Я – Адам.
— Да ладно.
Не такого ответа я ожидал.
— Хорошо, думаю, ты знаешь мое имя, — смеюсь я.
И жду ответа, все еще вышагивая вперед спиной рядом с ней.
— Скажешь мне свое?
Она качает головой, проходит мимо меня, резко сворачивает в сторону, небольшой метлой сметает пустую, мятую бутылку из-под воды в ручной совок, а затем идет дальше, не оглядываясь на меня. Только сейчас я понимаю, что на ней надето: цельный комбинезон, светло-серый с зеленой отделкой на рукавах и внизу по бокам. Еще на ней потертые черные военные ботинки, а передняя часть комбинезона расстегнута чуть выше пупка, раскрывая белую обтягивающую майку.
Черт, выглядит горячо.
И вот тогда я понимаю, насколько высока эта чика. Мой рост – сто девяносто два сантиметра, а она всего лишь ненамного ниже меня – на восемь или десять сантиметров, не больше. И, бл*дь, такая аппетитная. Я имею в виду, даже несмотря на довольно бесформенный комбинезон, маскирующий фигуру, изгибы у нее то, что надо.
— Что ты делаешь? — спрашиваю я. Признаю, что это не самый умный вопрос, из когда-либо заданных мной.
Она перестает подметать уворачивающуюся от совка салфетку и бросает на меня взгляд, типа «Ты что, дурак?».
А потом, умышленно, каждым жестом демонстрируя сарказм, заканчивает заметать салфетку в совок.
— Работаю.
— Значит, ты работаешь на острове?
Я обычно не туплю, но тороплюсь найти хоть какой-нибудь способ, чтобы заставить эту девушку общаться со мной.
Она закатывает глаза.
— Ну, это остров, однозначно, и, да! Я работаю. Похоже, что, да, действительно работаю на острове.
Она продолжает идти, пока не доходит до мусорного ведра на колесиках, и затем бросает в него собранный мусор. Потом толкает ведро одной рукой, придерживая другой щетку и совок. Я стою и смотрю, как она уходит, понимая, насколько глупо выгляжу. Встряхнув головой, я оглядываю улицу. В поле зрения попадает магазин сладостей, где виднеется холодильник с напитками. В голову приходит идея, и я уже мчусь в магазин через дорогу осуществлять задуманное. Или закусочную, кажется, здесь так их называют. Я покупаю полкило сливочных помадок трех различных вкусов и две бутылки воды, стараясь приложить все усилия, чтобы вести себя как обычно – не высовываясь и надеясь, что никто меня не заметит.
Девушка за прилавком, однако, ахает, когда я выкладываю пятьдесят долларов.
— Черт подери! Ты... ты... ты..., — она запинается, явно смущенная.
Я улыбаюсь ей моей самой яркой фальшивой улыбкой.
