— Никогда не слышал о подобном оружии, — с ужасом вставил министр.
— Мы тоже, — сказал капитан Дузл. — Мы увидели его в действии. Я упоминал, что ускорение, с которым двигался зонд, постепенно нарастало. Через три с половиной часа оно увеличилось вчетверо и достигло двух единиц. Скорость зонда возросла до ста километров в секунду. Его двигатель мог обеспечить полет на тройном ускорении, но не больше. Конечно, Эльдар знал это, тем не менее он опять отказался вернуться. Он уже прошел полпути до чужого корабля. «Вторая половина короче», — заявил он. И вновь возразить было нечего.
— Тем временем темп событий нарастал, — сказал Эо. Перед ним лежал лист бумаги, на котором были нарисованы какие-то кривые. Слушая Дузла, Эо смотрел на эти кривые и удовлетворенно кивал, когда Дузл называл новую цифру.
— Да. Зонд летел по эллиптической траектории, и поэтому чужой звездолет находился пока вне поля зрения телескопа, следившего за зондом. Спустя четыре часа после старта зонд прошел уже девять десятых всего расстояния; его скорость возросла до трехсот километров в секунду, а ускорение — до пятидесяти единиц. Обратный путь был закрыт. Чужие все еще не снимали разгоняющее поле, и было непонятно, каким образом они собираются остановить зонд. Его скорость и ускорение росли.
— Но вы все еще с ним разговаривали?
— Да. Пока связь была устойчивой, Эльдар оставался спокоен, хотя многим уже казалось, что он обречен. Но чужим от этой встречи тоже не поздоровилось бы. Продолжать разгон с их стороны было равносильно самоубийству. Поэтому оставалась надежда.
— Надежда, — сказал министр. — Жаль, что там не было меня. Я бы сразу раскусил их агрессивные замыслы.
— Не спорю, — сказал капитан Дузл. — Вскоре связь все-таки нарушилась. Допплеровский сдвиг увел частоту передатчика за пределы приемного фильтра. Разумеется, заранее никто не предполагал, что скорость зонда относительно звездолета может приблизиться к световой.
— И что произошло, толком никто не видел, — сказал Эо.
— Конечно. Все кончилось стремительно. Изображение ракеты смазалось, исчезло, телескоп не мог уследить за ее движением. Мы даже не заметили, как силуэт чужого звездолета вошел в поле зрения. А еще через миг на экране не осталось ничего, кроме багрового света туманности.
— Они взорвались оба? — дрогнувшим голосом спросил министр.
— Нет. Телескоп сопровождения проскочил точку встречи. Но на других экранах чужой корабль стоял так же неподвижно, как и раньше, таинственный и зловещий. Зонд будто испарился. А для чужого это столкновение было как укус комара.
