Марио замолчал.
— Ну? — сказал Эо.
— В нем чувствовалось что-то разумное. Не знаю, как это объяснить, но это так.
— Можете не объяснять, — сказал Эо, — это понятно. Что было потом?
— Потом мы согласовали стартовую программу и расписание радиосвязи. Мы с Эльдаром, оставив рубку, вернулись в десантное отделение. Все было спокойно. Мы надели скафандры, заняли места в машинах и стартовали. Но сразу после отрыва начались неожиданности.
Марио замолчал.
— Вы стартовали перпендикулярно оси звездолета? — спросил Эо.
— Да, строго перпендикулярно. Если бы все шло как следует, ФПЗ оставался бы строго сзади, и мы видели бы, как он уменьшается за кормой. Но вместо этого мы…
— Вы увидели, как корабль уходит от вас перпендикулярно вашему курсу.
— Точно, — подтвердил Марио. — Не успели мы стартовать, как ФПЗ пошел из-под нас вбок, как перрон космического вокзала. Поравнявшись с рефлектором, мы увидели, что двигатель действительно включен. Корабль уходил, бросив нас на произвол судьбы.
— «Гамма-Марка» была сориентирована кормой к сферическому объекту? — спросил Эо.
— Да. А теперь она уходила, бежала от этого чужого. Мы решили, что в момент старта произошло нечто, заставившее Дузла повести корабль прочь.
— Вы попытались связаться с «Гамма-Маркой», но никто не откликнулся, — сказал Эо.
— Да. Радист наверняка был вне рубки, потому что первый сеанс должен был состояться только через час. Установление связи требовало времени, а время было для нас самым ценным. Нужно было что-то срочно предпринимать. Мы с Эльдаром посовещались и пришли, как нам показалось, к единственному решению.
— Вы решили, что один продолжит работу, а другой вернется и выяснит, что происходит.
— Да.
— Вы бросили жребий, и вам выпало вернуться.
— Точно. Мы с Эльдаром попрощались, я развернул машину и лег на обратный курс. Звездолет не успел далеко уйти. Догнать его было просто. Я вогнал машину в причальную трубу и, не снимая скафандра, бросился в рубку.
— И выразили капитану Дузлу кое-какие сомнения.
— Да, — смущенно признался Марио. — Ни он, ни штурман ничего не подозревали. Кораблю приказали остановиться, и он повиновался. «Гамма-Марка» покоилась относительно звезд. Но ее двигатели работали. Это было нетрудно выяснить. Они работали, чтобы…
— Чтобы скомпенсировать силу, направленную к сферическому объекту, — закончил Эо.
Министр внешней безопасности издал удивленное восклицание, полное ужаса и экспрессии.
— Точно, — сказал Марио. — Чужой звездолет не подавал ни признаков жизни, ни сигналов. Так казалось нам раньше, но это не соответствовало действительности. На самом деле он прилагал большие усилия, чтобы подтащить нас к себе. «Гамма-Марке» было приказано остановиться, и она покоилась, создавая компенсацию двигателями. Напряженность поля была колоссальна. До чужого звездолета был миллион километров, но двигатели «Гамма-Марки» работали так, словно нужно было зависнуть неподвижно над планетой средней величины.
