— Он никогда не рассказывал тебе о твоих родных.
Она покачала головой.
— Зачем ему это делать, если они все мертвы? Какой в этом смысл?
— История того, кто мы есть, важна, Элла, — особенно для такой, как она. Не знать, что внутри нее, было опасно. — Что он рассказывал тебе в детстве?
Покачав головой, она скрестила руки.
— Почему я должна тебе говорить? Мои воспоминания о папе бесценны. Зачем мне делиться ими?
— Потому что я хочу помочь тебе. И потому что я бы никогда не принял их как должное, — он засунул руки в карманы, чтобы не провести пальцами по ее щеке. Ему нужен якорь в виде прикосновений прямо сейчас. Если подумать, ей это тоже нужно, хотя он подозревал, что прямо сейчас это не будет приветствоваться. В данный момент, лучшее, что он мог сделать, быть искренним. — Я был бы признателен за этот подарок.
Она вздохнула, пробежав одной рукой по темным волосам.
— Всякий раз, когда я спрашивала о ней, он менял тему. Он рассказывал мне истории.
— Какие истории?
Она неловко пожала плечами.
— Сказки. Знаешь, про людей, которые превращаются в животных, рыцарей, сражающихся с драконами, что-то такое, — ее тон стал задумчивым. — Был один ангел-хранитель, которого можно было видеть только в виде волка. Если только это не сон. Во сне ты мог видеть его, и он был похож на любого другого человека, поэтому ты никогда не знал… — ее голос замолк, и она потерла лицо ладонями.
— Никогда не знал что?
— Был ли он настоящим, если бы был, то там, где-то было их много, — пробормотала она.
— Много волков?
Она кивнула, покусывая губу от разочарования.
Ее отец рассказывал ей об оборотнях. Она не понимала этого, и Дрейк мог только догадываться, почему старик притворился, что все его истории — всего лишь сказки, но это не имело значения. Она все знала. Может быть, это будет не так сложно, как он думал.
— Я знаю, что ты чувствуешь, что гложет тебя внутри. Я был там. И это нормально: чувствовать это. На самом деле даже где-то приятно это чувствовать. Не хорошо это игнорировать.
— Как ты можешь знать что-то о том, что я чувствую сейчас? —
Ее голос был тоненьким и неопределенным, но этот намек на храбрость заставил Дрейка сделать осторожный шаг вперед.
— Я говорил тебе, я потерял все в огне. Мой… — он все еще не мог упомянуть своего волка, — часть внутри меня, которая делает меня тем, кто я есть, она просто… — мужчина вытянул руку перед собой, схватив горсть воздуха и скрутил ее, — крутилась и вертелась… Он не мог успокоиться, что бы я ни пробовал.
