На меня обратил внимание один парнишка лет двенадцати. Поговорили между собой, по некоторым словечкам, принятым только в определённых кругах, я понял, что он обучался по такой же системе, что и я. Парнишка спросил, что я умею, показал некоторые незнакомые мне приёмы скрытого изъятия предметов. Мне стало интересно, я спросил, в какой камере он содержится, договорились, вечером встретится.
- У вас там можно спокойно поговорить, потренироваться? – спросил я.
- Не знаю, - пожал плечами Пашка, - так его звали, - в нашей палате в основном самоучки, никакой школы. Грубые, дикие пацаны.
- Ты давно здесь? – спросил я.
- Уже неделю. Что-то застрял, наверное, не хотят забирать назад, - усмехнулся парнишка, - а ты?
- Я только сегодня. Приходи вечером. Или за тобой зайти?
- Саам приду, - мы пожали особым образом руки, улыбнулись друг другу, и разошлись.
Вечером малышей отвели в игровую комнату, ребят постарше собрали, кто хотел, в классе. Оказывается, во время школьных занятий здесь проходят уроки.
Малыши хотели играть со мной, но я отпросился у них, решив посетить класс, надеясь взять там книжку, и почитать. Однако получилось ещё лучше! Пашка тоже пришёл, мы сели за одну парту, и стали обсуждать, какая техника лучше подходит для развития кистей рук. Он принёс тонкую шёлковую нить, и мы долго завязывали на ней узелки, одной рукой. Потом развязывали.
Я предложил покатать между пальцами голыш. У Пашки здорово получалось! Голыш буквально испарялся у него из ладони, в то время, как у меня проваливался. Мы так увлеклись, что не заметили, как пришло время расходиться по местам, уже десять часов.
Придя в свою палату, я разделся и улёгся в чистую постель. Минут через пятнадцать к нам пробрался Пашка.
Заперев за собой дверь, он, при свете ночника нашёл меня.
- Подвинься, - залез он ко мне под одеяло. Мы прошептались с ним половину ночи. Пашка рассказал свою невесёлую историю, я ему свою. Ребята в палате не спали, слушали. Думаю, в их короткой жизни тоже было мало сладкого, но наша жизнь, наполненная постоянными тренировками и болью, потрясла даже их. А я вспоминал о родном доме с любовью и ностальгией. Жила память о Лиске, как она заботилась обо мне, утешала, смазывала ссадины зелёнкой, не смеялась над моими слезами.
- У меня не было сестры, - вздохнул Пашка, - только старшие братья. Ты знаешь, что это такое?
- Знаю, - согласился я. Пашка попал в детдом, почти как я. Все в розыске, скрывались. Пашку взяли тёпленьким, дома. Он дДумал, никто не знает, что он живёт один, без старших..
