- Но вы же всё равно не могли помочь всем? – спросил я.
- Не мог, - согласилсяответил Дмитрий Петрович, - но лучше я бы остался там, с ребятами.
Я смотрел на мужчину, не в силах отвести взгляд, вспоминая Никиту.
- У меня особое дело. Я должен проверить свои возможности.
- Никого там не оставил?
- Я вернусь. Или напишу письмо. Сейчас, к счастью, не война.
- Да, сынок, правильно ты сказал, к счастью. Пойдём, напою тебя кофе, а то засыпаешь.
Дмитрий Петрович заварил настоящий бразильский кофе в потемневшей от времени турке, разлил по чашкам, и мы, молча, прихлёбывали горячий напиток, закусывая шоколадом. Вкусным, настоящим советским шоколадом. Дома нас не баловали шоколадом, только по праздникам, так что теперь я наслаждался его вкусом, одновременно копаясь в своей тёмной душе: на самом деле, не совершил ли я предательство?
Кого я предал? Ребят? Никиту? Всё равно меня, рано или поздно, заберут отсюда.
Разделить их сиротскую участь, как намекает Дмитрий Петрович? Конечно, со мной им будет проще, покакогда бандиты приглядывают за детским домом, но они и до меня не бедствовали.
Никита привязался ко мне, я даже не ожидал от такого стойкого мальчишки. Оказывается, у него нежная, и ранимая душа. Конечно, у них у всех искалеченные души, они их пытаются спрятать за колючками. «Не плачь, не бойся, не проси».
- Как жизнь сейчас в детдоме? – спросил вдруг Дмитрий Петрович.
- Нормально, - не удивившись, ответил я, - у нас крепкий отряд, не даём себя в обиду.
- Что ж ты тогда?..
- Я же говорю, дело у меня. И вообще, я там временно, у меня все живы, через год заберут домой.
- Хорошо, если так. Пошли, скоро поезд прибудет.
Мы вышли на перрон. Как ни странно, народу пришло на электричку немало, видать, здесь был немаленький посёлок.
- Дядь Дим, - спросил я, - что, сильно заметно, что я детдомовский?
- Я тоже детдомовский, поэтому замечаю с первого взгляда. Тебе не жарко? Переоделся бы.
- Ой! Забыл совсем! – я покрутил головой и побежал за угол. Там быстро стащил с себя комбинезон, штормовку, оставшись в длинных штанах и рубашке с коротким рукавом. Одежду аккуратно свернул и сложил в рюкзак.
Выбежав на перрон, увидел приближающийся поезд. Пронзительно засвистев, электричка стремительно приблизилась, остановилась и открыла двери. Из вагонов высыпал народ, желающие зашли внутрь. Зашёл и я. Когда электричка тронулась, увидел Дмитрия Петровича. Я помахал ему рукой. Дмитрий Петрович кивнул мне.
Лавки, где я устроился, быстро заполнили пассажиры. Возле меня уселся довольно молодой мужчина, устроилась моложавая тётка с корзинками. Чем, интересно, знаменита станция «Бельчонок»? А эта станция, откуда я еду? Даже не спросил. Кстати, из этих, «Бельчат», можно ехать дальше? Не спросил, но Дмитрий Павлович, кажется, понял, куда мне надо, да и ветка одна.
