Затем два часа, или час свободного времени, за которые ты должен привести в порядок свою одежду, есть бытовка, где можно погладить форму, пришить пуговицы.
Можно ходить в душ, правда, он почти всегда занят большими пацанами, но раз в неделю все ходят в баню, где меняют одежду, сдавая грязную в стирку.
В выходные водят в кино, иногда в цирк, театр, в парк.
- Не знаю, как у старших, а нам нравится, - улыбнувшись, сказал один из Сашек, - нас водят строеям, попарно с девочками!
- Что же вы во дворе с девочками не играете? – удивился я.
- Дразнить будут… - смутился Сашка, - Тебе вот, можно, у тебя сестра.
- Глупости какие-то, - искренне возмутился я, - девочка что, не человек?!
Ребята, смущённо, рассмеялись, а я вспомнил, какой нынче год. Получается, 68-й? Тогда понятно, в эти годы дружба мальчика с девочкой высмеивалась, таких дразнили женихом и невестой.
Ночью меня разбудил Славка, он всё ещё дежурил.
Мне снилось, что я дома, убегаю от Жорки, Лиза смеётся над нами, тут меня будят, и я оказываюсь в казарме…
- Уже утро? – спросил я, зевая изо всех сил.
- К тебе пришли, - тихо сказал Славка, - вставай.
- Кто пришёл? Пусть подойдёт.
- Мы не пускаем в спальню посторонних, выйди, пожалуйста.
Пришлось встать. Сунув ноги в тапки, я, как был, в трусах и майке, пошёл к двери, почёсываясь.
За дверью стоял незнакомый мальчишка лет двенадцати.
- Пойдём, - сказал он, делая знак идти за ним.
- Куда? – не сразу понял я.
- Увидишь.
- Обязательно ночью? Нельзя днём?
- Ты за…ал! Иди, давай! – мальчишка попытался пихнуть меня вперёд и дать пинка, но промахнулся.
Зато я не промахнулся, с разворота ударив пяткой ему в солнечное сплетение.
Мальчишка упал, корчась от боли и задыхаясь. Я испугался, кинулся к нему, чтобы сделать искусственное дыхание, но пострадавший отпихнул меня. Тогда я встал, разглядывая трофеи.
Целый бумажный рубль! Но вот это уже интересно! Под короткой штаниной шорт я обнаружил заточку в кожаном чехольчике. Вынув её из чехольчика, увидел, что она сделана из ручки ложки или вилки. Причём из нержавейки. Где это он её взял? У нас на столе были алюминиевые приборы.
Спрятав находки, поинтересовался самочувствием пацана. Не люблю бить детей, но что делать, если сам ребёнок?
- Урою! – прохрипел мальчишка, с трудом поднимаясь на ноги.
- Веди, - приказал я, - иди впереди! – я аккуратно заправил майку в трусы, незаметно спрятав заточку под резинку, и пошёл за своим проводником.
Проводник завёл меня в класс самоподготовки, где сидели ещё трое мальчишек лет двенадцати – тринадцати. Они сидели за столом, на котором стояла банка шпрот, один из мальчишек делал бутерброды.
