Он не лгал и не был виноват в этой ситуации. Я закрепила в его голове мысль, что Глиняный переулок номер 13 не входит в его обязанности и он должен проигнорировать это здание. Это не спасет его надолго, но, по крайней мере, сегодня у меня появится преимущество.
— Хорошо, — сказала я и отошла в сторону. После чего сообщила Адаму, что только что произошло.
«Мы же не можем отдать Глиняный переулок 13», — закончила я свой рассказ, идя по Кирпичной улице.
«Не в коем случае», — ответил Адам, и я почувствовала сдерживаемый гнев в его голосе.
Он очень сильно ценил таинственный сад, и не только потому, что мог спокойно тренироваться там с Торином и со мной, но и потому, что я точно знала, как сильно успокаивает Адама тот факт, что таинственный сад вообще существует, и у нас есть по близости убежище, куда мы могли бы сбежать в любое время.
«Я немедленно свяжусь с Миро. В конце концов он хозяин дома, и нечто подобное не может быть решено без его ведома. Я сообщу тебе, как только у меня появятся новости.»
Я кивнула и быстро пошла домой. «Шёнефельдевский курьер», наверняка, знал об этом событии, а если не он, тогда бабушка. В конце концов, она была членом городского совета, и я ещё хорошо помнила уже много лет продолжающуюся дискуссию о том, что эту историческую драгоценность Шёнефельде обязательно нужно спасти от разрушения.
Но почему сейчас и так внезапно? Как правило, чтобы принять решение в таком важном проекте как этот, сначала велись дебаты, длящиеся недели, а то и месяцы. Играл свою роль городской ландшафт, нужно было получить разрешение на строительство, да и национальный памятник архитектуры был важен. Провернуть всё это за одну ночь, казалось мне абсолютно невозможным.
Подожди! Я замедлила шаги и в конце концов остановилась прямо перед книжным магазином господина Лилиенштейна, уставившись пустым взглядом на булыжную мостовую.
Я чуть не ударила себя по лбу рукой, когда мне в голову пришёл лишь один человек, который мог бы так внезапно взяться за этот проект, и это Ладислав Энде.
Конечно, он бескорыстно помог жертвам катастрофы и пожертвовал значительную сумму на восстановление, не говоря уже о том, как хлопотал о старых зданиях Шёнефельде.
— Сельма, — позвал кто-то, прерывая мои зловещие мысли. Я резко повернулась и увидела, что господин Лилиенштейн стоит в открытой двери магазина. — С тобой всё в порядке?
— Нет, — честно сказала я и покачала головой.
— Заходи в магазин! — обеспокоенно предложил господин Лилиенштейн. — Я приготовлю нам кофе.
