— Сельма, — простонала Ширли. — Когда я слышу тебя, то действительно никогда в жизни не хочу влюбляться.
— Тебе не нужно без него жить, — сказала Седони. — Благодаря твоей любви он всегда будет частью тебя. Ваши души вновь объединяться в Виннле, но пока ты ещё находишься в этом мире, и у тебя есть задание. Ты снова должна почувствовать в себе любовь, и она поможет тебе найти себя и завершить дело своих рук. Вы разлучены не на всегда, Сельма. Найди утешение в мысли, что у вас впереди есть ещё целая вечность.
— Это ты хорошо сказала, — вздохнул Лоренц. — Сельма, послушай Седони, думаю, она действительно сможет тебе помочь.
— Не знаю, — вздохнула я.
Прошло столько много недель, но мне не стало лучше, и даже моя бабушка ничего не могла изменить, хотя действительно старалась. При попытках войти в Виннлу она, в конце концов, попыталась сопроводить меня через мои чувства. Но чаще всего мы вместе начинали реветь. Её потеря была так похожа на мою, поэтому я затягивала её в свою боль. А эта боль была так велика, что даже колючая функия больше не помогала, если я слишком интенсивно начинала о нём думать.
Седони посмотрела на меня с вызовом.
— Тебе не становилось лучше, потому что ты этого не хочешь. Ты должна позволить самой себе снова чувствовать удовлетворение. Я не требую, чтобы ты была счастлива, но ты должна приспособиться к ситуации, вместо того, чтобы день за днём рыть песок.
— Мне нравиться рыть песок с Сельмой, — ободряюще вставил Лоренц, сжимая мою руку. — В этом есть хрупкий шарм экспедиции Индиана Джонса.
— Я не говорю, что это совершенно безнадёжно, напротив, в этом даже есть определённый лечебный эффект. Но, в принципе, ты убегаешь от реальности, вместо того, чтобы смириться с ней, Сельма. Я хочу, чтобы ты не переставала размышлять о том, что Адам ждёт тебя в Виннле. Я уверена, что он, возможно, даже пообещал тебе, что так и будет.
— Пообещал, — тихо сказала я, вспомнив его слова.
Когда я раненная бежала из Антарктики, и Адам ухаживал за мной в таинственном саду, он сказал именно это.
— Хорошо, — сказала Седони. — Тогда запечатлей эти слова в душе. Пообещай мне! Это будет твоим первый заданием, как моего ученика.
Я какое-то время колебалась, потом, размышляя, заглянула в ласковое лицо Седони. Эта мысль обещала утешение, но в то же время боль.
— Хорошо, — нерешительно произнесла я. — Я попытаюсь.
— Я прослежу, чтобы она усердно делала своё упражнение, — строго глядя на меня, сказал серьёзно Лоренц.
