Прошло столько недель с тех пор, как я не слышала голоса Адама, не чувствовала его кожи на моей. Столько недель, когда я была такой одинокой, такой бесконечно одинокой.
— Сельма, всё хорошо? — обеспокоенно спросил Лоренц.
— Я не могу, — запинаясь сказала я, вытирая слезы.
Затем вылезла из ямы.
— Ах, милая, — вздохнул Лоренц. — Давай я сам сделаю, — он прыгнул в яму, с беспокойством глядя на меня.
Но я отмахнулась, а Лоренц понимающе кивнул, закрыл глаза и набрал в легкие воздуха.
— Ничего, — сказал он через какое-то время.
— Значит, нужно копать глубже, — ответила Ширли и расставив руки встала рядом с ямой. Лоренх выполз из нее, и мы вместе начали копать. Каждый раз, раскопав полметра, Лоренц и Ширли забирались внутрь и пытались почувствовать, добрались ли мы до воды.
Так закончился день, и когда зашло солнце, а ночь словно темным платком накрыла Белару, стало прохладно и мы закончили работу. Упаковав вещи, мы обезопасили разрытое место, чтобы никто случайно не упал в яму. Я протянула по краю тонкий шнур из маленьких светящихся шаров и надела сумку на плечо.
Жители Белары уже познакомились с нами и знали, что мы ищем таинственный эликсир, который до нас искало уже так много человек. Вначале они ещё какое-то время наблюдали за нашей деятельностью в Беларе. Один художник следовал за нами от дома к дому и рассказывал, кто уже искал эликсир в соответствующем доме.
Это не поднимало нашего настроения, и мы реагировали немногословно на его замечания.
В конце концов, ему стало скучно, и он ретировался в свою студию на маленькой боковой улице и посвятил себя художественным работам. Только милая дама, управляющая кафе возле родника, постоянно вносила предложения, где, по её мнению, стоит ещё поискать.
У неё мы каждый вечер, после сделанной работы, покупали горячий, сладкий, мятный чай, садились немного в стороне от городской стены на одну из дюн и смотрели в далёкое ночное небо, теперь уже чёрное и полное звёзд.
Постепенно становилось холоднее, предвещая то, какими холодными могут быть ночи в песчаной пустыне.
— И ещё один неудачный день в пустыне, — сказал Лоренц, потягивая свой чай.
— Ты знаешь, что это также можно считать успехом. Когда выясняешь, где чего-то нет, это уменьшает количество мест, где эликсир ещё может быть, — ответила я.
Этому однажды научил меня Торин. Я подставила лицо под прохладный ветер и глубоко вздохнула, чтобы опять не погрузиться в болезненное воспоминание. Собственно, я хорошо держалась и могла каждое утро докладывать Нурии, что продвинулась немного дальше.
