— Она тебе угрожала? — испуганно спросила я.
Седони кивнула.
— Она хотела, чтобы я вернулась и поддерживала брата в его политических амбициях. Вышла замуж за мужчину, которого она для меня выберет. Стечение обстоятельств было благоприятным, чтобы посодействовать быстрому политическому подъёму Хеландера.
— Но ты не захотела возвращаться, — констатировала я.
— Нет, — решительно сказала Седони. — Я не могла вернуться, чтобы снова попасть под её ярмо и вести жизнь, в которой всё вращается только вокруг того, чтобы осуществить заданные ей цели.
— А что за цели преследует твоя мать? — спросила я.
— Ты знала, что моя мать после смерти Бернадетты фон Некельсхайм должна была наследовать корону?
— Да, — сказала я.
Господин Лилиенштейн рассказывал мне об этом.
— В ожидание этого события она выросла, — огорчённо сказала Седони. — С момента её рождения её готовили к тому, чтобы стать следующей королевой Объединённого Магического Союза. Она получила образование в политике и истории, выучила законы и структуры администрации. Все мысли, которые у неё когда-либо появлялись, были направлены на то, чтобы стать хорошей королевой.
— А потом всё совершенно изменилось, — задумчиво сказала я.
— Именно, потом Бернадетта фон Некельсхайм решила, что монархию следует отменить. Жизненная роль, которую должна была играть моя мать, рухнула. Но она не сдалась. Её миссия как была, так и осталась: она хочет привести семью Бальтазар к власти, и не сдастся, пока не достигнет своей цели.
— И это причина всех страданий? — спросила я.
— Мне так жаль, что моя мать причинила тебе всё это горе.
— Мне всё больше кажется, что она сама тоже всего лишь жертва, — сказала я.
— Нет, — решительно сказала Седони. — Это не оправдывает того, что она делает. Хеландеру не нужно было следовать воли матери. Не должно было всё зайти настолько далеко. Но она внушительная и сильная женщина. Ей нельзя просто так в чём-то отказать, она уж позаботится о том, чтобы все в её окружении плясали по её дудку.
— Но ей сейчас должно быть около семидесяти лет. Когда-то и ее время закончится, — сказала я.
— Да, и до тех пор я буду жить в Беларе под действием чар твоей бабушки. — Мой брат и мама не могут войти в город, так же, как и Морлемы. Я жива благодаря твоей бабушке.
Я медленно кивнула. По крайней мере, присутствие Седони объясняло, почему Морлемов видели здесь, в Беларе.
— Почему бабушка никогда не рассказывала мне о тебе? — спросила я.
Седони улыбнулась.
