Я повесил трубку, откинувшись на кресле, и провел рукой по лицу. Я вчера дважды посетил Лили, остановившись по дороге на работу, ухмыльнувшись, когда она покачала головой.
- Сейчас всего лишь девять утра, Итан. Что такого ты мог сделать, что уже нужны цветы?
Я шагнул вперед, не зная, как сказать ей, что все, что мне нужно - это поцеловать ее. Вместо этого я пожал плечами.
- У меня сегодня напряженный день. Я хочу взять один-на-случай-если-вдруг-облажаюсь-букет на потом.
Она кивнула.
- Этот тостер должен быть с конвекцией.
- Я стремлюсь понравиться.
Я подарил цветы Конни для ее матери, которая оправлялась после операции. И получил свой поцелуй от Лили. Один из многих - медленный, мягко дегустирующий языки друг друга, который наполнил мои чувства ее вкусом и задержался на весь день. Позже я поехал прямо к ней в магазин, вошел и замер.
Она поливала растения, тихо напевая, и выглядела очень красиво. Ее волосы струились по плечам, кудри колыхались, когда она двигалась. На ней было простое платье, но яркий цветной шарф повязан вокруг талии. Я громко закрыл дверь, и она резко развернулась, улыбка вспыхнула, когда она увидела меня.
- Что на этот раз?
- Я-в-долгу-перед-обеденной-леди-цветы.
- Потому что?
- Она сделала мне специальный сэндвич.
- Так что это...
- ...нет-майонеза-дополнительная-горчица-сэндвич-для-придирчивых-едоков-букет, чтобы сказать спасибо.
- Ты всегда такой щедрый с людьми?
- В последнее время, кажется, да.
- Какие-то особые причины?
Я придвинулся чуть ближе, наматывая ее волосы на свою руку, и притянул ее лицо к себе.
- Да, что-то очень особенное, я думаю.
Она захныкала, когда я поднял ее, неся по коридору. На этот раз мы не добрались до камина. Я плюхнулся на диван, Лили оседлала мои колени. Несколько минут она объезжала меня, я сжал руками ее бедра, а она обхватила мои плечи, опускаясь на меня снова и снова. Наши рты слились воедино, ее стоны и крики смешивались с моими стонами. Быть с ней было удивительно. Она была удивительной. Я чувствовал, как будто оживал, когда был в ее присутствии, и я не хотел ее отпускать - никогда.
Ее тело напряглось, и я притянул ее вниз жестко в своей кульминации, зарывшись лицом в изгиб ее шеи, и прорычал ее имя. Она тихо назвала мое имя, ее голос дрожал. Я обнял ее и сел, ничего не говоря, касаясь поцелуями ее головы и лаская руками вверх и вниз по ее спине.
Я не уехал на этот раз. Вместо этого мы свернулись калачиком на диване, завернувшись в одеяло, ее спина была прижата к моей груди. Она разожгла камин, и мы смотрели, как трещат бревна, и языки пламени танцуют в темноте.
