Вынужден признать: стоя смотреть в окно поезда гораздо лучше. Не интереснее — что там интересного? — лучше. Замечаешь больше не нужных тебе деталей, дольше и дальше можешь рассматривать нафик тебе не сдавшиеся дали. В общем, ведешь себя, как наедающийся впрок верблюд — набиваешь в память, словно в горб, впечатления, чтобы не умереть от неизбежной дорожной скуки.
К счастью, было в коридоре и то, за чем наблюдать оказалось действительно забавно: за проходящими мимо людьми. Завидев парня с загипсованной ногой, кто-то преисполнялся сочувствия и принимался вжиматься спиной и задом в стену, чтобы случайно не толкнуть. Кто-то морщился, кто-то кривился, кто-то… ну, понятно. Я даже стал загадывать на реакцию очередного мимопроходящего. Поэтому, когда из душевой в конце вагона вышла девушка… я не стал ничего предугадывать. Мозг отключился. Вагон, разумеется, покачивало, и она не шла, а танцевала, и мягкая ткань спортивного костюма та-ак подчеркивала изгибы и извивы ее фигуры. А ярко-синие глаза при иссиня-черных волосах, свободно распущенных по плечам… Хм, вот ее глаза меня и отрезвили, стоило нам встретиться взглядами. Она смотрела на меня… как на тень от мусорного бака… уже бр-р! Но стоило ей перенести внимание (слово не совсем подходящее для холодной пустоты межзвездного пространства, но другого как-то не подберу) на Стаса, увлеченного разглядыванием особо живописной пашни… Ага. Она самая. В удивлении. С легким изломом. Б…
Приблизившись, дева остановилась и спокойно подождала, когда Стас отреагирует на мой толчок по ребрам.
— О! — безразлично воскликнул Стас, — Лана.
— Петров, — таким же богатым на эмоции голосом отозвалась дева.
— Ты волосы покрасила? Тебе идет, — с интонациями: "Ты юбку сзади испачкала. Почисти," — отметил Стас.
— Все такой же наблюдательный?
— Ну, дык, папа-то у меня кто?
— Да, — вдруг оживилась девица и, добавив в голос яда, поинтересовалась, — Кто у тебя папа, П-петров?
И вошла в соседнее с нами купе.
Стаса я удержал. И отчасти, сам удержался, схватившись за окаменевшего приятеля.
— Что это сейчас было? — спросил я, когда Стас задышал ровнее.
— Лана Мрузецкая… Хм!
— Чего?
— Интересно получается… Знаешь, какая фамилия у нее была три года назад?
— Тоже мне бином Ньютона! Зимовская… Догадался. Не веришь?
— Почему? Верю, — рассеянно отозвался Стас, — Пошли в купе — скоро прибудем.
— …не поделила что-то с сестрой и отреклась от рода. Поэтому дочь не в Варшаве учится, а в Минске…
