— Угу. Там еще варенье.
— А маринованные огурчики?
— Были, — тяжело вздохнул Станислав.
— Ты… Лучше бы ты опоздал! На поезд! — в сердцах высказался я, — Ты чего?
Станислав вел себя странно: крутил головой и словно к чему-то принюхивался.
— Ты что, и покушать не успел? — догадался я.
— Из-за стола сорвался.
— Вон, бери в пакете. Я пойду проводника насчет чая пну.
Шелест отъезжающей двери. Удар в висок. Темнота.
Что чаще всего слышит прежде времени очнувшийся попаданец?
— Ты его там не пришиб?
— Не, я ласково.
Кла-ассика! И это кто у нас тут такой дерзкий?
В купе прибавилось гостей. Незваных. Которые хуже… Так, а тот "ласковый", похоже, татарин и есть. Тогда второй — хуже.
— Давай, пакуй блондина. Скоро станция.
— Э, Бачка, нам не говорили, что у его нога сломата?
— И что? Днем целый — ночью в гипсе. Нормально бывает. Нам же лучше — не сбежит. Пакуй.
— А с чернявым что? Режем?
— Я те порежу! Свяжи и рот заткни.
— Я его тогда еще стукну, чета не так он дышит…
Честно. Я сам не ожидал. Просто оттолкнуть хотел. Ногой. Без размаха. Просто согнул ногу и выпрямил. А татарин, собиравшийся приголубить меня замотанной в тряпки дубинкой, взлетел под потолок, с хрустом костей и пластика впечатался в багажную полку и рухнул вниз. Я еле увернуться успел. Единственное, в чем повезло татю — сознание он потерял практически сразу. Его шефу не так подфартило. Пока он, раззявив пасть, пялился на чудо-птицу, тоже на удивление быстро очнувшийся Стас приложил его костылем между ног. А чтобы ор не потревожил соседей, мозолистой рукой вжал голову бандита в диван.
— Ты как? — спросил меня Стас, ловким ударом за ухо отправив глухо воющего в поролон разбойника в рауш.
— Нормально, — слегка заторможено ответил я.
— Ты как это этого? — невнятно пояснил Стас, кивая на татарина, — Ты мастер внутреннего круга?
— Кто? Не, со страху, наверное.
— Угу. Предупреди, никогда тебя не пугать… Не знаешь, их двое было?
— Не знаю. Сейчас посмотрю.
Глядя на то, как я спокойно открываю дверь и, пригнувшись, скрытно высовываю голову в коридор, Стас застонал.
— Двое, — отчитался я за разведку.
Тяжелый вздох был мне ответом.
— Окно открой пока, — сосед принялся ловко проверять карманы гостей.
— Зачем?
— Не по коридору же их выносить!
— Но, — я растерялся. Не случалось в моей жизни подобных ситуаций. — Они убиться могут.
— И что? Московитов пожалел?
Оп-па! Что-то новенькое. Получается, и здесь братская любовь цветет и пахнет интернационалом. Я даже не отреагировал на слова о татарине: "Твой и так не жилец," — пытался откорректировать внезапно изменившуюся картину мира.
