Она вновь рассмеялась, хотя Роберт и назвал бы это смехом сквозь слёзы.
— Да, он сбежит из-под моей крыши прежде, чем можно будет оправдаться…
— А дядя?
— Ну, ему платят в поместье до двадцати одного года, так что он, вероятно, останется, и тем хуже, — она глубоко вздохнула. — Если бы я только была сыном, на которого так надеялся мой отец, он не был бы должен…
— Лидия, я очень рад, что ты не мужчина. Я не смог бы настолько наслаждаться твоей компанией.
— Спасибо, Роберт.
Он чувствовал в её голосе улыбку.
— Ты ведь будешь приходить ко мне в гости, правда? Даже если от меня откажется весь мир.
— Разумеется! Правда, я отказываюсь говорить о лентах и кружевах в качестве компенсации женского общества.
Идея предложить Лидии свою руку и сердце в качестве возмещения всех бед так и крутилась на языке у Роберта. Это предложение было бы тем, чего можно ожидать от любого джентльмена в подобных обстоятельствах… разумеется, имелись в виду все беды дня, а не прыжки из сарая. Но Роберт не был уверен в том, как Лидия примет подобное предложение. И, будучи честным с самим собой, он понимал, что и сам не уверен в подобной идеи. Впрочем, его мысль быть связанным с Лидией ну ни с какой стороны не казалась отвратительной, скорее уж совсем даже наоборот.
Это было довольно странно — представлять себе, что он однажды пожелает жениться, и он был слишком занят, пытаясь оказаться замечательным клерком, так что совершенно не думал ни о чём, кроме собственного ученичества. Ведь первым делом была именно карьера, а брак отступал на второй план. Он и не появлялся у него в голове, даже сама идея об этом, до встречи с мисс Лидией Уитфилд, и только тогда, когда он повидал её, Роберт стал предполагать, что связь с кем-либо могла бы иметь место в его жизни.
В то время, впрочем, Лидия всё равно оставалась богатой молодой женщиной с приемлемой линией и отличной репутацией, а перспектива её брака могла ступить куда выше Роберта Ньютона, третьего сына графа Виссета. Не было даже надежду на связь между ними. Огромный разрыв в их положении был бы причиной в лучшем случае обозвать его охотником за приданым, а в худшим, если он ничего не станет делать, ещё и содержанцем. И даже их новообразовавшаяся дружба была бы осуждена, не родись она в столь необыкновенный день.
Впрочем, мысли о браке вызвало совершенно не желание до последнего быть джентльменом. Совсем нет, правда.
Роберт слишком остро ощущал её близость — её ноги были так близко к его собственным… И с каждым вздохом она слегка содрогалась, и он чувствовал её быстрое, нежное, случайное прикосновение… Встряхнув себя хотя бы мысленно, Роберт попытался сосредоточиться на твёрдой холодной поверхности, на которой они сидели. Да, это было так неудобно, так колюче, совершенно не гибко…
