— Я не хотел, Роберт, я даже не знаю, что я такого сделал. Правда! Просто сидел на берегу с несколькими товарищами… Хм, не помню, с кем. Просто сидел там! Мы смеялись, шутили. А потом все посмотрели мне через плечо, и кто-то сказал "я не допущу такие вольности, вы должны ответить за свои слова"… — Кэссиди покачал головой, вздохнул и погрузился в молчание.
Роберт тоже покачал головой, впрочем, вероятно, по иной причине. Он ждал, но Кэссиди вновь утонул в своих мыслях.
— И ты спокойно ответил: "Простите, я не собирался вас оскорблять".
— Вряд ли. Иначе я бы здесь не сидел, правда?
— Правда.
— Не знаю, что я там сказал. Только знаю, что Петерсон… Да, Петерсон был там. Он, когда мой губитель ушёл, сказал: "Опрометчиво, этот человек — известный стрелок"…
Роберт внутренне застонал.
— Итак, у тебя два варианта: публичное извинение или игнорирование вызова.
— Три.
— Три?
— Три варианта. Я могу показаться на Дэйзи-Хилл в следующую среду.
Печально известный Дэйзи-Хилл на окраине Бата получил свою славу путём скорби и уныния. Те, кто дрался там, были известны, как люди, что недолго после этого будут ещё топтать маргаритки.
— Следующая неделя? Странно, поединок должен состояться в течение сорока восьми часов.
— Может, у него напряжённый график работы. Дуэлей, например.
Роберт хмыкнул в ответ на этот замогильный юмор Кэссиди, а после нахмурился при этой мысли.
— Ты не можешь желать поставить свою семью в такую ситуацию из-за подобной глупости!
— Этого требует честь, Роберт. Представь себе, каков стыд, если не сдержать слово! Я буду трусом! Пятно на имени!
— Это лучше смерти.
— Не уверен, что мой отец согласен…
— Не говори так! Даже не думай. Твой отец будет опустошён. Ты его наследник.
— У него есть запасной.
Гнев, слишком острый, заставил Роберта сжать зубы. Он несколько минут дышал через нос в поиске спокойствия. Наконец-то, сыскав его, пришёл к выводу: он должен был выяснить причину вызова Кэссиди и найти способ заставить Кэссиди… загладить вину без пистолетов и рассветов.
— Я знаю, что ты не слишком дружишь с жизнью, Кэссиди, потому что если бы дружил, ты бы не пришёл сюда в столь безбожный час. Ты бы отказался от вызова, пошёл бы домой в свою кровать и до следующей недели больше и не вспомнил бы о нём. Нет, я тот, кто не допустит этот поединок.
— Я… Я не понимаю, Роберт, как такое могло произойти! Как я мог кого-то оскорбить без умысла настолько, чтобы это требовало дуэли? Я… Я не слишком хороший стрелок, Роберт. Почти такой же, как ты.
