… Они отдыхали уже десять дней. Погода стояла однообразно хорошая: солнечная, жаркая, с легким ветерком, раскачивающим туда-сюда макушки пальм. Вероника сидела за отведенным им столиком и уже не спеша начала обедать. Маму ждать не хотелось. Та позвонила соседке по квартире, на попечение которой оставила свои комнатные растения, и теперь узнавала, как там дела. Но было понятно, что разговор на одних цветочках не остановится, поэтому Вероника предпочла начать трапезу одна. И только когда она, хоть и без особого желания, но все же добралась до второго, в кресло напротив нее, наконец-то, уселась мама.
— Приятного аппетита!
— Спасибо! Как там твои цветы поживают?
— Нормально. Маргарита Васильевна — женщина ответственная, да и ухаживать за растениями умеет.
Вероника взглянула на мать. Та была явно чем-то взбудоражена и слегка ерзала в кресле.
— Какие-нибудь еще новости есть?
— Да… У Алексея… ну, того, с девятого этажа… мать умерла. Похороны позавчера были.
Вероника почувствовала, как немеют руки. Она бы сейчас все отдала, чтобы быть рядом с ним. Как же он сейчас? Он ведь остался совсем один!
— И ты представляешь, не успел мать схоронить, как к нему какая-то девица заявилась. Соседи видели, вчера с чемоданами к нему приехала, а сегодня уже под ручку с ним ходит.
Сначала Вероника пыталась понять, все ли правильно она расслышала и поняла, но когда мать добавила: «Говорят, красотка. Может, пока в армии служил, подцепил?», Вероника поднялась из-за стола и направилась к выходу.
— Вероника, постой, ты куда?!
— Я наелась. Пойду искупаюсь.
— Сразу после еды нельзя в воду!
Но Вероника уже не слышала последней несущейся вдогонку фразы, также, как не слышала да и не видела всего, что происходило в мире вокруг нее. Все вдруг стало безразличным, ничтожным, пустым…
… Когда такси, на котором Вероника с мамой возвращались с вокзала домой, неслось по улицам города, освещенным веселым летним солнцем, Вероника еще надеялась, что это какое-то недоразумение, сплетни, домыслы соседей, она почти верила в то, что у Алекса никого нет. Но только они подъехали к подъезду и стали выгружать свои вещи из машины, как все ее надежды были разбиты на мельчайшие причиняющие жуткую боль осколки. Из дверей их дома вышел Алекс, а вслед за ним появилась девица, одетая в пестрое летнее платье с большим вырезом на груди. Она ловко ухватила парня под руку и повисла на нем.
— Дорогой, может, сначала в мебельный заскочим? — пытаясь заглянуть ему в лицо, елейным голосом произнесла она.
