— Ника, бежим! — скомандовал Алекс и слегка дернул оторопевшую от неожиданности Веронику за рукав. Они быстро покидали краски в сумку и со всех ног кинулись прочь от выпускающего им вдогонку картечь отборной ругани сторожа.
Запыхавшись, они добежали до своего подъезда, и Алекс открыл дверь.
— Я провожу тебя до квартиры.
Они стали подниматься по ступенькам: Вероника впереди, Алекс чуть позади нее, и уже дошли до межэтажной площадки, когда Алекс неожиданно произнес:
— Ника, постой…
Вероника повернулась. Она стояла у стены, а Алекс одной рукой придерживал сумку, повешенную через плечо, а второй уперся в стену рядом с Вероникой, будто отгораживал ее от остального мира. Он был так близко. Сердце Вероники заколотилось, кровь хлынула к щекам, а ноги стали будто воздушными. Она прислонилась спиной к прохладной стене.
— Ника…
Алекс неотрывно смотрел ей в глаза своими зелеными кошачьими глазами, а Веронике казалось, что она сходит с ума: мысли путались, дыхание перехватывало, а в груди жгло.
— Ника… спасибо тебе за время, которое мы провели вместе…
Алекс чуть наклонился. Сердце сбивчиво заколотилось где-то в горле. Вероника ощутила тупую боль в голове — так сильно она вжалась затылком в стену. «Если я сейчас упаду, он поймает меня?» — пронеслось в сознании. Теплое дыхание Алекса уже едва коснулось ее лица. Еще чуть-чуть…
Звякнула дверь на втором этаже. Кому-то из соседей тоже не спалось в воскресную рань. Алекс отпрянул.
— Пока, Ника… Я пойду к себе… — тихо и немного грустно произнес он. На лестничной площадке послышался кашель. Это сосед Федор Петрович вышел покурить. Алекс повернулся и, быстро сбежав вниз по ступенькам, вызвал лифт…
И снова он уносился от нее на свой девятый этаж. Каждое удаляющееся пощелкивание лифта отзывалось в груди Вероники ноющей болью. А она все также стояла у стены не в силах отделиться от нее и идти домой.
— Доброе утро, дочка! — перемежая свое приветствие хриплым кашлем, проговорил Федор Петрович. И внимательно посмотрев на Веронику, вдруг обеспокоенно спросил:
— С тобой все в порядке, деточка?
— Да… — чуть слышно пробормотала Вероника, с трудом отлепилась от стены и, слегка пошатываясь, стала подниматься к двери своей квартиры. Отчего-то ее тревожил последний взгляд Алекса. В нем была печаль…
… Вода душа, пущенная с большим напором, лилась, гулко ударяясь о поверхность ванны. Запертая дверь и шум воды отгораживали Веронику от всего мира. Горячие струйки окутывали ее, смывая со щек не прекращающие течь слезы. Но вот защитить ее от того, что творилось у нее в душе, смыть всю боль, которая была там, они не могли…
