и, двуногий, одноголовый, часто вздрагивая и дыша,
наблюдаешь за продолженьем, и стрёмно очень.
2005
весь складываясь, как швейцарский ножик,
пока зубцы и лезвия, мечты
и острия уходят спать под кожу,
я уже знаю, что скажу почти
без голоса в разинутое ухо
калёной тьмы, когда уже земли
и неба йок, и свечечка потухла:
- нас потеряли. а теперь нашли.
2005
летят огни, дерутся страны,
горит заоблачный озон,
пытливый инопланетянин
готовит всем анальный зонд.
закрой мозги фольгою, креслом
дверь подопри - и, не дыша,
жди эмиссаров не из местных
для разговоров по душам.
2005
Вот дадут по башке, а оттуда сова,
и идет афродита из пены припадка
в просиявшую фугу, пока голова
и прозрачна, и птица не рвется обратно.
Возвращайся с охапкой кровавых мышей,
рассади их, вполне ужаснувшихся роли,
по узорным полатям, а старых взашей,
петь о полных котлах на нахлынувшей воле.
2005
Пойти, чего-нибудь поощущать,
помимо гула пустотелой ночи,
шуршанье сов, слипающихся в шар
бороздчатый - там, в голове. Их очи
зазря глядят в утробный макрокосм:
все вроде нужно, но на кой? неясно.
А выбрось сердце - пусто и легко,
и следом голову - пусть катится и гаснет
напрасно - как надежда написать
способное хотя бы изувечить
реципиента, а моя лиса
за пазухой - меня и съест, конечно.
2005
тот путь красивый и глубокий
как метрополитен во мгле
где реет поезд одинокий
сквозь дыры в ветреной земле
чей пассажир летя сквозь норы
глядит не чуя потолка
на зданья кладбища и корни
плывущие как облака
2005
Так навязчиво снится реальный мир -
хоть ходи по врачам да суши прополис.
Пассажиру, закушенному дверьми,
выбирать между явью и тёмной волей,
для которой явь - лишь железный змей,
что, нажравшись живым, порционным людом,
проползает, светясь, в своей узкой тьме,
с номерком во лбу и рогами всюду.
2005
Пустые терема, собачье эхо, холод,
кленовый лист не вложен в книгу. Нет
ни школяров, ни воинства. Глаголом
не пошуруешь. Падающий снег
не так красив, как ангельская перхоть,
да некому вникать, чего там и куда.
Сверкает голос, говорящий: "неххер!"
оставшимся скулить в безлюдных городах.
2005
пробуждение в сдохшую сказку,
в ртутный свет затонувшей земли,
в желтый домик, синеющий газом,
дворик, сложенный вдвое, как лист,
где наверно сирени и липы,
дым и люди - изнанка пуста,
да живучие тени прилипли
на условленных прежде местах.
2005
треть вод, один из четырёх
Коагулирует моча -
ползи, больничная рубаха
по полу, дальше от врача,
