прямохождение в ботинках,
контекстный вздох после грозы
в начале мая.
Мы едины,
хотя порою выдает
мигательная перепонка,
колени, что наоборот,
и крик твой -
беспричинно тонкий.
2003
Мерцает плоть. То дым, то человек,
то муравейник. Звук, почти напрасен,
переломляется в промерзшей голове
и бьет хвостом. Он зелен, жёлт и красен.
Он пуст. С полуразумным языком,
свисающим из нарочитой морды,
ведущим в некий Киев - далеко.
Там яблоки. Там думают на мертвых,
которым есть и имя и лицо.
Под ним остановившаяся память,
а глубже - звук, большое колесо,
запястья с зарастающими ртами.
2003
Зашей глаза цыганскою иглой...
Зашей глаза цыганскою иглой
кричащими за улицу стежками.
Иди как камень, думая шагами
по мнимой мостовой, пускай пришло
иное время. Ты растишь своё.
Все еще живы или неподсудны.
Глазное дно, куда, почти безлюдым,
пейзаж ложился тихим кораблём -
остаться вечным. Думаю тебе
мы ужаснемся, увидав вживую
и ощутив, что ты не существуешь.
Что мы не существуем. Хоть убей.
2003
Любовь причудливей, чем секс двух акробатов...
Любовь причудливей, чем секс двух акробатов
на ветке дерева в пернатой вышине
на фоне облаков при включенном закате
в безветрии и музыке извне.
Так свет, споткнувшись, падает на тайну,
метеорологи выплясывают дождь,
мы дышим в такт, а дети скоро станут
завязывать шнурки без помощи точь-в-точь.
2003
А что покойник спит? - наркоз, чтоб не орал,
когда опять запихивают в тело,
в улитку плоти, в женщину - вспотела,
такая бедная, да и тошнит с утра.
2003
увы как громко море снится
увы как громко море снится
над показавшейся землей
летит приснившаяся птица
нет самолет летит домой
и если я сейчас проснуся
мамани там в конце пути
не встретят деток не вернутся
с каникул детки
не буди
2003
На заре - не сейчас и не здесь -
птичье пенье вплетается в жабье,
и парящие свиньи зимбабве
тихо, сонно плывут в высоте.
Местный бог, обмакнув в провансаль
запоздало молящийся завтрак,
ест, ревниво следя, чтобы завтра
получалось почти как сказал,
умиляясь о ланях и львах,
о внезапно придуманных гадах.
Только люди чего-то не рады,
просыпаясь о двух головах.
2003
поднимается ветер так прыгай с балкона лети
охреневшим опоссумом диким мохнатым квадратом
прошлогодним конвертом который не может найти
ни дорогу туда ни о радость дорогу обратно
о как вид мы летаем но лишь неизвестно куда
и однажды лети пока не примерещилось поздно
пока все еще можно и можно взойти в сапогах
на гудящей последнею черною лестницей воздух
